Книга Янтарь рассеивает тьму. Асдэм, страница 214 – Люцида Аквила

– Ой, ну хоть что-то хорошее, – ехидно выдал Сетх. – Стоит ли мне рассчитывать, что следующие пару дней ты будешь хранить тишину и спокойствие?

– Ну… сутки я точно продержусь, а дальше посмотрим, – лениво отозвался Абрам.

Сетх понимал, что плечо у друга нещадно болит, однако тот вел себя так, словно раны не было вовсе. В седло Абрам забрался бодро, не используя поврежденную руку, а потом даже помог отловить шестиглазого оленя и дотащить его до плато. Они добрались туда только к вечеру, когда небо уже окрасилось в алый. Темные твари, заключенные в сдерживающие круги, остались на месте, как и следы утреннего костра.

– Сегодня готовишь ты, – бросил Абрам после того, как они расседлали искаженных единорогов.

– Хорошо. – Сетх и не думал спорить, учитывая состояние товарища. – Тебе точно не нужно лечение? – с тревогой спросил он, наблюдая, как Абрам медленно, стараясь не беспокоить руку, укладывается на сухую траву, накрытую тканью, – импровизированная подстилка, которую он организовал себе пару дней назад.

– Ничего не нужно, кроме еды.

Сетх фыркнул и достал нож.

– Если соврал про кости и не восстановишься за обещанные два часа, я освежую и тебя.

Абрам улыбнулся, глядя в затянутое облаками небо, и повернул голову в сторону друга.

– Я поправлюсь. Не переживай. – Его голос звучал мягко и успокаивающе.

Сетх вздохнул и несильно пихнул друга в бедро носком сапога, выражая досаду из-за того, что тот пострадал.

Абрам усмехнулся в ответ на детскую выходку и подложил здоровую руку под голову, прикрывая глаза и погружаясь в медитацию.

К ужину его плечо зажило.

А эту историю они решили сохранить в тайне от Люциана.

В тот день Асдэм и его жители изнывали от тьмы. Энергия градоправителя казалась неконтролируемой: она то покрывалась иглами, то становилась мягкой как шелк, и никто не знал, в чем причина.

В замке Сладострастия страдали все, кроме Люциана, которого тьма, даже в миг буйства, обходила стороной, и Хаски, который прикладывал достаточно божественных сил, чтобы защититься.

– Вам нельзя к нему. – Бог Обмана остановил Люциана в коридоре замка. Когда случился всплеск тьмы, тот сразу рванул искать Кая и первым делом направился в его покои.

– Он для меня не опасен. – Люциан попытался обойти Хаски, но тот шагнул влево вместе с ним и снова преградил путь.

– Он может быть не в себе.

– Намекаете, что он может попытаться напасть на меня?

– Или нечто похуже…

«Что, например?» – подумал Люциан, но вслух сказал другое:

– Даже если он проявит агрессию, я смогу защититься. – Он показал серебряный наруч на правой руке, намекая, что вооружен.

Хаски лишь покачал головой в ответ.

– Я все равно не могу вас пропустить. Если он что-то вытворит и это навредит вам, меня первым обратят в пыль, а потом и всех остальных, кто здесь находится.

Лицо Люциана омрачилось. Он скрестил руки на груди и исподлобья посмотрел на Хаски, который был на треть головы выше него. Спорить с Богом Обмана казалось бессмысленным, но опасения Хаски были ему понятны: учитывая характер Кая и его безумие, что-то и вправду могло случиться.

Люциан все-таки оставил попытки прорваться в чужие покои и решил оказать поддержку иначе, для начала прояснив ситуацию.