Книга Янтарь рассеивает тьму. Мелодия демона, страница 120 – Люцида Аквила

От его слов у Люциана дернулся глаз. «Лишние… переживания?» В мире существует больше могущественных, чем им известно, а Морион называет это «лишними переживаниями»?

– А что насчет Хамелеонова гриба? – спросил Эриас. – Почему ты сказал, что он «дитя владыки демонов»?

– Потому что он любимчик, спасенный и взращенный владыкой демонов. Как и он сам, Хамелеон владеет техникой смены лиц – только его перевоплощения иного толка, для них не нужны жертвы.

– Хамелеонов гриб – это ведь ядовитый магический сорняк, который растет на кладбищах и травит местность, – сказал Абрам. – Почему этот демон назван в его честь?

– Не знаю, – хмыкнул Морион. – Он старше меня, мне неизвестна его история целиком. Если судить по истинному воплощению, которое представляет споры хамелеонова гриба, то при жизни Хамелеон был отравлен этим сорняком, а после смерти его тело стало почвой для него. Поэтому, переродившись, его истинная форма приняла вид ядовитых спор.

Эриас внимательно посмотрел на Мориона.

– И ты всерьез считаешь, что кто-то из этих могущественных замешан в поимке Люция?

– Это гораздо вероятнее того, что к делу причастна какая-то сошка, которую мы бы заметили, или же владыка демонов, но он сам мало за что берется и предпочитает использовать чужие руки.

– Ты сказал, что темный магистр является работорговцем с черного рынка, – вспомнил Люциан. – Чтобы попасть туда из клана Луны, нужно пересечь несколько рек. – Он посмотрел на заклинателей. – Вы выяснили, где в Лунных землях находится черный порт?

Морион лукаво улыбнулся и махнул рукой в сторону мелькающего вдалеке экипажа.

– Лаус два дня занимался этим вопрос. Пойдем спросим, добился ли он успеха.

В кронах шепталась листва, сопровождая быстрой песней торопливый шаг лошадей. Отряд приближался к окраине леса, где деревья росли поодаль друг от друга, а на землю падало много света. Эта область полнилась неопасной для смертных живностью; Люциан слышал, как птицы перелетают с ветки на ветку, как где-то вдали перебегают звери, но никого из темных тварей не чувствовал, что позволило ему с облегчением выдохнуть.

Лаус ехал во главе кортежа, а сбоку от его лошади шагал связанный по рукам темный магистр. Его ноги заплетались, да и он выглядел сильно усталым. Судя по запылившимся черным одеждам и истоптанным сапогам, магистр шел так уже двое суток. Поскольку был пленен божественным вервием, он не мог вырваться, а сила его равнялась способностям обычного смертного.

– О-о, владыка Луны очнулся, – насмешливо произнес пленник, когда заклинатели обогнали кортеж и приблизились к Лаусу.

Проигнорировав бубнеж магистра, Лаус перевел внимание на Люциана.

– Рад вас видеть. Как ваше самочувствие? – Он проявлял беззаботную участливость, словно совсем не был обеспокоен тем, что рядом с его лошадью шагал опасный разбойник, лишенный сил, но не навыков.

– Хорошо, – отозвался Люциан, глядя ему в лицо. – Могу я поговорить с вами?

– Конечно, только тихо. – Лаус бросил короткий взгляд на идущих позади людей. – Не стоит понапрасну волновать их.

Люциан кивнул и посмотрел на восседающих в седлах воинов, на повозку с вещами, в которую набились пешие слуги – теперь они не поспевали за скоростью отряда, – и на экипаж, плавно покачивающийся из стороны в сторону. Он подвел лошадь ближе к Лаусу, встав с ним бок о бок, а Эриас, Абрам и Сетх выстроились позади в шеренгу, чтобы отгородиться от чужих глаз. Морион же, обменявшись взглядами с Люцианом, отлетел подальше, то ли потому, что не был заинтересован в этом разговоре, то ли на разведку.