Книга Янтарь рассеивает тьму. Каин, страница 64 – Люцида Аквила

Перед ним предстали братья.

Их было трое.

Люциана затянуло в водоворот чужой памяти, настолько хаотичной, что его бросало от одного воспоминания к другому, но каждое из них рассказывало о связи двух демонов – глубокой и болезненной.

Он увидел тот первый раз, когда Ксандр вывел Кая из себя так, что принц с головой погрузился во тьму.

Во время тренировки в саду они разругались из-за гарема, который Каю предложил отец. Физическая связь помогала заклинателям темного пути учиться контролировать желания и чувства, тем самым взращивая силу, на них базирующуюся, а также давала эмоциональную разрядку и удовлетворение, чего, по мнению отца, не хватало вечно напряженному сыну, рожденному с огромной, но неподконтрольной ему мощью.

Услышав о гареме, Ксандр начал утверждать, что плотские утехи созданы для дураков и Каю просто нужно оттачивать мастерство контроля с ним на тренировочном поле, а не скача из постели в постель, как обитательницы публичного дома. Он совершенно не следил за языком, распалялся все больше и сильнее, словно имел к борделям какое-то отношение, так что в один момент Кай не выдержал и набросился на него с кулаками. Ксандр, естественно, не стал прикидываться тренировочной марионеткой и дал отпор, приправляя удары ядовитыми словами. Эта ситуация настолько вывела Кая из себя и пробудила в его душе столько тьмы, что он потонул в ней.

Тогда-то и пробудился ᙢậлǣкиай.

Он уже и не помнил, когда в последний раз видел этот мир своими глазами. Казалось, единственный раз случился в момент их с Каем рождения, но даже тогда он успел разглядеть лишь стены да потолок, прежде чем первородная тьма увлекла его в свои объятия, позволив брату взять контроль над телом. А он оказался заперт на дне сосуда души, не имея права вырваться.

Сад пустовал, поэтому никто не видел разгоревшийся конфликт. Киай сидел на своем друге и сжимал пальцы на его тонкой шее. Темная аура застилала мягкую траву, стремительно черневшую и увядающую. Ксандр продолжал скалиться ему в лицо и язвить, хрипя и задыхаясь, пока не заметил, что с принцем что-то не так, а его глаза целиком почернели. Лишь тогда он заткнулся и замер. ᙢậлǣкиай тоже остановился, невольно ослабив хватку на шее товарища, – растерянность внезапно сковала его.

Казалось, они вечность смотрели друг на друга, словно видели впервые. Киай блуждалвзглядом по чертам чужого лица, цепляясь за каждую деталь. Поскольку их с Каем сознания были связаны, он знал Ксандра, вот только вживую, можно сказать, никогда не видел, довольствуясь лишь образами из памяти. Киай позабыл обо всем и жадно пытался запечатлеть облик мальчишки в своих собственных воспоминаниях, а не в чужих.

Сначала выражение лица Ксандра было таким же потерянным и непонимающим, как у демона, но чем дольше длилась их игра в гляделки, тем больше оно менялось, становясь задумчивым. Он не паниковал, нет, напротив, стал спокоен как никогда, хотя буквально две минуты назад рычал подобно дикому зверю. Не прерывая зрительного контакта, Ксандр накрыл ладонями руки, все еще сжимавшие его шею, и медленно отвел от себя.

Киай почувствовал, как уверенно друг всматривается ему в глаза, будто пытаясь постичь его суть.

– Мне всегда было интересно, что скрывается внутри темного принца, – наконец хрипло произнес Ксандр. – Видимо, ты…