Книга Янтарь рассеивает тьму. Каин, страница 49 – Люцида Аквила

– И что ты ответил?

– Сказал, что не знаю о твоих планах, и предложил остаться в стороне.

– А они?

– Сказали, что пойдут.

Кай оскалился, обнажая клыки.

– Хамелеон наверняка чувствует, что вот-вот попадется в ловушку, поэтому подстрекает остальных во всем разобраться. – В его черных глазах загорелись опасные огоньки. – Хорошо, что ты не дал ему соскочить.

Люциан вздохнул, полностью забираясь под одеяло.

– Даже не знаю, стоит ли этому радоваться, мои друзья тоже отправляютсяна войну.

– Модао, – позвал Кай, стоя у края кровати и глядя на Люциана сверху вниз. – Не тревожься. Я знаю, насколько эти ребятки дороги твоему сердцу, и если бы демон мог причинить им вред, я бы не затеял эту игру. Все будет хорошо, я уже говорил, что все идет по плану.

«Откуда тебе знать, что все точно будет хорошо? В будущее заглядывал?»

Люциан снова вздохнул и повернулся лицом к стене. Хотя раньше он прислушался к Каю в этом вопросе и, казалось, осознанно положился на него, чем быстрее приближалась война, тем меньше у него оставалось уверенности, что он поступает верно.

– Хочу побыть один, – буркнул он, зажмурившись и ожидая, что демон воспротивится его просьбе. К его удивлению, Кай ничего не сказал и в самом деле отступил, потому что ведущая в коридор дверь с тихим шуршанием открылась и закрылась. Демон ушел в смежную комнату, являвшуюся, скорее всего, вторыми гостевыми покоями, и Люциан получил то, о чем просил, но довольным себя не чувствовал, лишь больше потускнел.

«Во мне всегда было столько противоречий? Или это из-за того, что чувства вернулись? Но почему так тяжело воспринимать все, что сейчас происходит? Раньше я мыслил куда проще, так почему не удается теперь, если я сохранил свою суть?»

Люциан свернулся в клубок и прижал к груди одеяло, уткнувшись в него носом в надежде почувствовать родной успокаивающий аромат, но уловил лишь незнакомую свежесть после стирки. Мысли роились в голове, как пчелиная колония, шумная и неугомонная, но все они были связаны не с грядущей битвой, а с беспокойством за друзей и клан, которое ни на мгновение не отпускало его. Люциан неустанно твердил себе, что сначала нужно разобраться с одной проблемой, а потом приступать к другим, но и это не помогало. Он захлебывался в тревоге, которая заставила дрожать от напряжения даже его светлую энергию, окутывающую тело.

– Модао, – донесся из-за стены глухой голос, отвлекая Люциана от мыслей. Он даже сквозь преграду почувствовал, как Кай приложил ладонь к гладкому дереву где-то на уровне его груди. – Я рядом. И помогу тебе справиться. Делись со мной, если тебе тяжело или больно, я всегда готов поддержать тебя. Ты не один. – Он говорил так, словно тоже ощущал и понимал трагедию Люциана то ли благодаря единению их сил и частично разумов, то ли ему была близка ситуация, когда переживаешьпотерю за потерей, но продолжаешь двигаться дальше.

– Спасибо, – хрипло ответил Люциан и коснулся кончиками пальцев стены, чувствуя, как тьма переплетается со светом.

Рассвет едва забрезжил, когда Люциан проснулся. Он повернулся спиной к стене и увидел, что на софе сидит Кай, облаченный в черное с затейливым алым рисунком. Яркий луч света, проникая через открытые двери веранды, падал на нижнюю часть его тела и освещал страницы книги, которую он держал в руках. В комнате царило нерушимое спокойствие, – казалось, Кай даже перестал дышать, чтобы не потревожить сон Люциана.