Книга Янтарь рассеивает тьму. Каин, страница 176 – Люцида Аквила

– Мне нравится, – сказала Амели, повернувшись спиной к окну. – Пойдем или ты хочешь еще что-то сделать?

Люциан осмотрелся для вида.

– Идем. – И шагнул к двери, чтобы открыть ее перед Амели.

Не сговариваясь, они направились в покои к детям, полагая, что те еще не думали выбираться из постели.

– Мама, папа, вы идете завтракать? А Метэль еще даже не проснулся! – с порога объявила Алуна, открыв родителям дверь. Она уже была полностью собрана и, видимо, сама планировала выйти.

Метэль, как и было сказано, даже не разлепил веки. Он разлегся на кровати, словно морская звезда на солнечном берегу. Одеяло было скомкано и прикрывало правую ногу с задравшейся белой штаниной. Вместо головы на подушках лежала левая рука, а сам Метэль развалился поперек ложа. Его черные отросшие волосы растрепались и прикрывали часть лба, а выражение лица хранило спокойствие и умиротворение.

– Идите втрапезную, я его разбужу, – велел Люциан жене и дочери, а сам вошел в комнату, притворив за собой дверь.

Когда он посмотрел на сына, тьма, которая заволокла его душу после встречи с Амели, начала рассеиваться. Знакомая форма черных бровей, черты лица, контуры губ и носа – все это напомнило Люциану кое о ком, и ему вдруг стало легче. Казалось, с Амели Метэль не имел никакого сходства, впрочем, как и Алуна. Люциан был готов поклясться богами, что дети соединили в себе черты великих нача́л. Это напугало его, но в то же время ужасно радовало.

Он подошел к кровати и нежно погладил сына по голове.

– Метэль, – тихим ласковым голосом позвал он. – Пора вставать, скоро завтрак.

– М-м… – замычал сын, накрывая голову подушкой и поворачиваясь на бок, успешно игнорируя слова отца.

Люциан искренне не хотел будить это милое создание, но сюжет требовал этого. Он взялся за лодыжку и пропустил через сына свою духовную энергию, которая ощущалась, как волна колючих мурашек, и не принадлежала нача́лу. В этой иллюзии его способности не превышали третьей ступени заклинательства, но это его не удивило.

– Ай! – Метэль мигом подскочил. – Ну отец!

– Ты все слышал, – сказал Люциан и развернулся. – Даю пятнадцать минут на сборы и жду в трапезной.

С этими словами он покинул комнату, не оглядываясь.

Трапезная в главном доме клана Луны была небольшой и скромной, но с роскошным убранством. Пол был выстлан досками из черного дуба, стены украшали картины с пейзажами Лунных земель. Сквозь открытое окно, на котором колыхались шторы, проникала утренняя свежесть. Теплый солнечный луч падал на цветочную вазу, стоявшую в центре стола на десять персон. В чайнике уже заваривался чай, остывали горячие булочки с корицей и сахаром, а также рисовая каша с мясом для всех, кроме Люциана.

Владыка и владычица Луны заняли места во главе стола, Алуна села справа от отца, а Метэлю отвели стул рядом с матерью. Они втроем молча наблюдали за слугами, раскладывающими приборы и разливающими чай, а когда те закончили, пришел Метэль.

Он пожелал всем доброго утра и не успел занять место, как тут же гавкнул на сестру:

– Не пинайся!

– А ты не опаздывай! – отозвалась Алуна. – У меня каша остыла, пока мы тебя ждали.

– Не ври, я вижу, как от нее поднимается пар.

– Дети! – осадила Амели, одарив обоих укоризненным взором.

– Вамстоит быть тише, – поддержал ее Люциан; голос его прозвучал так холодно и строго, что у всех по коже побежали мурашки.