Книга Янтарь рассеивает тьму. Каин, страница 164 – Люцида Аквила

– Бог Войны, мне кажется, вы что-то не так поняли… Мы еще не…

Фельсифул рассмеялся, отмахиваясь от него.

– Тут нечего понимать. На аудиенции с семьей в мире мертвых Киай рассказал нам о своих планах. Мы не против союза и знаем, что случится через два месяца. – Он подмигнул ему.

У Люциана перехватило дыхание от неловкости, и он поспешил отвернуться, чтобы никто не видел его заалевших щек.

«Я думал, Каин не станет никому ничего рассказывать, чтобы огорошить всех день в день, а он пошел и предупредил семью? Спросил у них разрешения?»

Люциан был удивлен, но в то же время считал поведение Каина милым. Оказывается, грядущая церемония для него куда важнее, чем кажется на первый взгляд.

Они выбрались из одного туннеля и попали во второй, третий и так далее. Люциан чувствовал иллюзорные заклятия, чувствовал, как пересекает их, но выход при этом ближе не становился.

«Хитро́… я не попадаю в саму иллюзию, хотя их здесь так много, что волей-неволей заплутаешь».

– Ты правда разрешишь своему другу сойтись с демоницей? – снова заговорил Фельсифул, и Люциан покосился на него с немым вопросом в глазах. – Хаски рассказал мне о них, пока мы шли к вам, – признался он. – С виду не скажешь, но мы с этим сумасшедшим божком хорошо общаемся, а он о многом болтает.

Люциан в душе усмехнулся. Он знал, что Хаски и Фельсифул остались хорошими друзьями, даже несмотря на то что общались и виделись гораздо реже, чем раньше. Во времена взросления Кая они были не разлей вода, и даже в воспоминаниях Элеоноры Люциан слышал о загадочном лучшем друге первого младшего дяди.

– Как нача́ло, я не волен вмешиваться в дела смертных больше, чем следует, – ответил Люциан. – Пока я сказал Сетху все, что мог, а дальше посмотрим.

– И что ты чувствуешь, осознавая, что огромная сила ограничивает тебя в действиях?

– Смирение, кроме этого, ничего другого и не остается. – В его голосе слышалась легкая грусть. – Как бы тяжело ни было, если я вмешаюсь, последствия могут быть еще хуже.

– Поэтому ты теперь так редко покидаешь Бессмертный город? Чтобы не сталкиваться с проблемами, решить которые ты не в силах? – Фельсифул усмехнулся. – Может, стоило все-таки отказаться от человечности, чтобы не задумываться о чужих жизнях?

– Вы уже знаете, что у меня были причины оставить при себе человечность, и я не жалею об этом. Со временем я найду способ помогать, а пока справляюсь и так.

Фельсифул завел руки за спину.

– Ну, как бывший человек, я хорошо понимаю, почему ты так рассуждаешь. Мне довелось пережить ту же боль, что сейчас терзает тебя. – Он вздохнул и посмотрел на гладкий потолок пещеры. – Я видел, как состарились и умерли мои близкие, их дети, внуки и правнуки – это тяжело, но я не бежал от этого. Старался чаще являть себя родным, потому помню их короткую жизнь; я проследил, чтобы они были счастливы и безопасно ушли на покой. Теперь все, кто былмне дорог, находятся в мире мертвых и вольны делать что пожелают. – Фельсифул улыбнулся Люциану. – Подумай над этим. Возможно, вместо страданий в одиночку ты можешь помогать своим близким. Я знаю, не в твоих силах вмешиваться в их жизни, но никто не запрещает тебе направлять их, подсказывать или что-то нашептывать, как ты сделал с Сетхом, тем самым ограждая от опасности. Боги стоят на стороне добра, но мы также умеем лукавить и манипулировать – это-то и помогает сохранять мир. Если у тебя проблемы с хитростью, обратись к Киайю – ему в этом нет равных.