Книга Янтарь рассеивает тьму. Каин, страница 136 – Люцида Аквила

– Что вас волнует? – спросил Люциан, пододвигая чашу.

Прежде чем задать вопрос, советник налил ему еще напитка, а после жестом предложил попробовать пряники, которые ел сам, но Люциан отказался.

– Почему вы отказались от новой личности и оставили свою человечность?

– Я не хотел забывать. – Люциан сделал глоток. – Если бы я отказался от человечности, мне бы пришлось выстраивать связи заново, и неизвестно, какими бы они тогда стали. Меня окружало слишком много людей, они дорожили мной, а я дорожил ими. Я не хотел, чтобы они хоронили меня живого.

– Не мешает ли ваша человечность принимать решения? Как начало, вы должны быть бесстрастны, но разве человек может лишиться страсти?

Люциан задумчиво почесал висок.

«Будь здесь Каин, он бы выдал какую-нибудь шутку».

– Человечность нужна мне, чтобы не потерять свое «я». Принимать решения она не мешает, – честно и уверенно ответил он.

– Разве можно так разграничивать?

– Не беспокойтесь. Даже если я где-то привираю, у меня есть поддержка в лице второй великой сущности.

Советник коротко хохотнул.

– Ох. Немного боязно полагаться на Киайя, но раз вы утверждаете, что ему можно доверять, я постараюсь над этим не задумываться.

Люциан улыбнулся, словно благодаря за снисходительность.

– Могу я тоже задать вам личный вопрос?

– Конечно. Этот разговор рассчитан на взаимность.

– Вы хорошо контролируете сущностей?

Брови советника дрогнули.

– Почему вы спрашиваете об этом? – настороженно спросил он. – Что натолкнуло на подобную мысль?

– Сущности испокон веков господствовали здесь, они все до единой очень древние и, соответственно, не так просты, как может казаться, – спокойно сказал Люциан. – Начав общаться с богами, я осознал, что чем старше существо, тем тяжелееего контролировать. Для этого нужно понимать его, но как понять того, кто прожил в тысячу раз дольше тебя?

– Не беспокойтесь, разногласия нам не грозят. Все сущности, кроме высшей, подвержены… хм… эрозии? Если можно так сказать в отношении живых существ. По прошествии времени их память затирается, и они начинают жить заново – это помогает не сходить с ума. Сейчас мало кто из них мудрее нас, поэтому нам удалось заслужить их уважение и расположение. Владыки держат мир мертвых в своих руках, и вероятность переворота… м-м-м… ее просто не существует. – Советник улыбнулся, и его глаза стали похожи на перевернутые полумесяцы, но серебристый блеск в них напоминал лезвие клинка.

Люциан с трудом сдержался, чтобы не показать своего удивления. Настолько уверенные речи могли вызывать недоверие, но он давно знал старшего дядю Каина – этот мужчина не бросался словами и умел хорошо анализировать ситуацию.

– В таком случае мне и правда не о чем беспокоиться. – В его голосе звучало облегчение. – Вы планируете остаться здесь или уйдете на круг перерождения?

– Останусь, здесь моя семья. Родители Киайя не способны переродиться, так что я не вижу смысла возвращаться в мир живых, где я забуду свою личность. Если еще Киай начнет почаще захаживать сюда в компании своих дядей, тогда я буду совсем счастлив.

– Вы не хотите перерождаться только из-за семьи? – спросил Люциан, звуча как человек любопытствующий, но не желающий слишком глубоко совать нос в чужие дела. – Разве это правильно – жертвовать своей собственной жизнью ради других?