Книга Смотрительница замка Грабон, страница 20 – Екатерина Полянская

– И что?

Моя непонятливость заставляла его в раздражении морщить нос.

Потрясающе живая мимика! Каждая мысль, малейшая эмоция отражалась на точеном лице, не читалась понятнее, но делала его живым и добавляла в смазливую внешность немного глубины.

– Я решил застолбить место, – пожал плечами маг.

Ну а я мысленно взвесила в руке тяжелый подсвечник… и решила приберечь это оружие на потом.

В ночного гостя полетела одна из маленьких исключительно декоративных подушек.

Глаза парня в полумраке сверкнули кошачьей зеленью.

Он ловко ускользнул в сторону, при этом издал такой звук, будто обнаглевшего кошака погнали со стола полотенцем.

А подушка все же попала!

И опять этот звук…

– Пошел вон из моей комнаты! – зарычала я и на всякий случай вооружилась еще одной подушкой.

Никаких полок рядом с дверью не было, но эту наглость мурлычущую сначала засыпало старым хламом, в котором угадывались щетка для волос, старомодная ночнушка и пара чепцов, а потом сверху полило холодной водой. Седрик обиженно фыркнул. Замок явно принял мою сторону.

– Ну милая…

– Я тебе не милая, а Гиацинта.

– Ты такая красивая, когда злишься. – Его глаза опять засветились.

– Брысь!

Нового вещепада не последовало, зато где-то рядом открылась дверь.

Я припомнила, что поблизости расположена лишь одна комната.

– Какого дохлого шотца тут происходит? – сонно и крайне недовольно вопросил Фейн.

Чтобы через миг нарисоваться в дверном проеме – в одних пижамных штанах и босиком.

Смущаться сил уже не осталось, все они ушли на то, чтобы постараться не смотреть на его широкую грудь.

Слишком много красивых мужчин в опасной близости.

– Мы сами разберемся, – заверил его Седрик.

– Он вломился ко мне в спальню! – поспешила наябедничать я.

Сонливость из взгляда местного командира пропала, уступив место недовольству.

– Совсем крыша поехала? – обманчиво понимающе спросил Фейн.

– Ты знаешь мою ситуацию.

Ночной лазутчик прекратил дурачиться и легко поднялся на ноги. Лишь на миг запутался в ночнушке, но поняв, что она не моя, брезгливо бросил ее на пол. Потом, будто вспомнив, изобразилв мою сторону несчастный вид и голодный взгляд котика, которого злые хозяева на три дня заперли дома и все это время не кормили.

– Если твоя ситуация бьет тебе в голову, будешь ночевать в клетке, – не проникся чужими страданиями Фейн.

И по тому, как провинившийся нахохлился, но никуда его не послал, стало понятно, что приказы Фейна среди магов не оспариваются.

– С головой у меня все более чем в порядке, – буркнул Седрик.

– Тогда выметайся отсюда.

Главному магу в замке достался почти ненавидящий взгляд, будто вот сейчас тот жестоко разлучал двоих влюбленных. Но Фейн, очевидно, привык к штучкам своих подчиненных, и они на него давно перестали действовать. На всю гамму эмоций, которые одна за другой пронеслись на смазливом лице Седрика, он и бровью не повел.

– Нет, сначала пусть приберется. – Я решила отбить у мурлыкающего ловеласа любые нежные чувства ко мне.

– Ты слышал. – Фейн посчитал требование справедливым. – Приступай.

Вот теперь верю в искренность негодования!

– Вы не серьезно, – взмолился кошак.

– Серьезно! – получилось потрясающе единодушно.

– Да стоит ей только захотеть, тут будет идеальный порядок! – возмутился мой ночной гость.

– А как же наказание? – невинно спросила я. – Ты должен осознать свою провинность и раскаяться. По опыту старшей сестры с тремя младшими знаю, что ничто так не способствует искреннему раскаянию, как устранение своих же промахов.