Книга Сиреневое проклятье, страница 145 – Дарья Беляева

Она задумчиво разглядывала темные стволы, отпустив поводок и позволив Царевичу нарезать круги вокруг нее. Ярко блестел подтаявший снег в лучах радостного весеннего солнца. Прохожих в столь ранний час было мало, и Арья позволила себе отстегнуть поводок, чтобы поиграть с псом. Она дала ему обнюхать короткую ветку и бросила ее в сторону. Царевич с радостным гавканьем метнулся за ней и ткнулся носом в ее шубу, мол, хозяйка, кидай еще. Арья бросила снова. Затем еще и еще…

Время неуклонно делало свое дело и отодвигало тот осенний ужас все дальше в прошлое. Она чувствовала себя гораздо лучше. Болезненно пульсирующая пустота осталась, но жгучий стыд стал понемногу уходить. Арья спокойнее принимала прикосновения Константина, позволяла целовать себя в щеку и оставаться на второй половине кровати. Иногда она ловила себя на том, что тянется к смуглой щеке, шее или груди, чтобы поцеловать. Но пока отдергивалась.

Арья сняла перчатку и подняла ладонь выше, как будто закрывая солнце. На голубом небе светлым пятном сияла ее рука, очищенная с помощью магии от уродливых шрамов. Она оставила на всем своем теле только один, тот, что напоминал ей, как Валентин пил кровь, отданную добровольно.

Царевич гавкнул, требуя внимания, и Арья быстро надела перчатку обратно:

– Еще хочешь поиграть или пойдем домой?

Пес замер, будто обдумывая ее предложение. Затем схватил палку и снова уткнулся ей в колено. Арья улыбнулась и потрепала пса за холку. Палка улетела вглубь парка, а за ней счастливой стрелой метнулся Царевич.

Уже на обратном пути домой Арья размышляла, что она чувствует из-засмерти тех молодых парней. Глупо притворяться, что ей об этом неизвестно. Константин перебил их всех, пока она лежала на той кровати, уткнувшись лицом в свои голые колени. Он прикасался к ней, а его рубашка была залита их кровью. Справедлива ли их смерть?

Она почувствовала боль в ребрах, как всегда, когда задавала себе этот вопрос. Правда, еще в декабре она об этом совсем не думала. А в январе кровожадно представляла, каким способом Константин мог уничтожать насильников.

– У тебя определенно прогресс, дорогая, – иронично пробормотала Арья себе под нос, скользя по очередному открытому пространству тротуара.

Царевич, семенивший рядом, доверчиво заглянул ей в глаза, и она улыбнулась, возвращаясь в настоящее с весенним солнцем, блеском снега и любимой коричнево-черной собакой.

Уже поднимаясь по лестнице в квартиру, она снова задумалась, изменились ли ее чувства к Константину? В животе закружились бабочки, как и каждый раз, когда перед глазами вставал его образ. «Наверное, нет…» Арья сняла верхнюю одежду и вытерла лапы Царевича специальной тряпкой. Нет, потому что она и раньше знала – Константин убивал и убивает? По коже поползли мурашки от осознания его силы и жестокости. Но сама Арья ни разу не была объектом его жестокости. Он ни разу не позволил себе сжать ее до хруста костей. Ни разу после его прикосновений у нее не было синяков, как в первые ночи с Валентином, когда Арья постоянно ходила в синих узорах.

Она медленно готовила, делилась вкусными кусочками с псом, проверяла тетради, а сама все думала, думала, думала… О Константине, который рискует собственной свободой и убивает ее обидчиков. Должна ли она сожалеть об их смерти? Должна ли любить своего кровного отца? Должна ли испытывать к нему ненависть?