Книга Сиреневое проклятье, страница 101 – Дарья Беляева

Она подняла вверх руку, пытаясь смахнуть слезы, но он нежно сжал ее и притянул к губам. Слезы потекли еще сильнее – она чувствовала, как дорога ему, чувствовала через эти прикосновения его желание быть рядом. По его щеке скользнула кровавая слеза, оставляя неровный след на смуглой коже. Арья подняла другую руку и смахнула его слезу, он потянулся к ее руке, и они застыли, чувствуя друг друга, без боязни быть раскрытыми. Константин ожил первым: впился в ее губы поцелуем, притянул к себе.

Зазвенел стеклянными флаконами туалетный столик, на который Константин опустил ее, не отрываясь от губ. Арье казалось, что она горит под холодными руками. Раздался треск шелка,и по ногам скользнули штаны пижамы. С каждым его движением Арья вспыхивала все сильнее… Она очнулась, прижавшись щекой к его плечу. Тело звенело, а дыхание сбилось.

– Царевна, – тихо прошептал он ей в макушку. – Как бы я хотел просто быть с тобой.

Арья потянулась, чтобы обнять его, но почувствовала, как он каменеет. Он нежно отвел ее руки, спустил со столика. И исчез.

Она оперлась спиной на столик. Внутри запульсировала пустота, разжигая душевные раны. Интуиция подсказывала… да нет, она громко требовала начать что-то делать. Арья спешно натянула порванные брюки, завязала их на поясе – некогда переодеваться – и побежала в комнату.

Она многое передумала, перебрала все доступные варианты, но только теперь, потрогав куклу, она поняла, с какой сильной магией столкнулась. Арья схватила в углу комнаты привезенную ею коробку со свечами, солью и мелом. Она знала, кого вызовет.

Она уже почти дочертила обе пентаграммы, как в ванной оказался Валентин.

– Решила действовать? – Он встал там же, где до этого стоял Константин.

– Боюсь, не доживу до утра, Валентин. Шел бы ты к… Константину. Отвлеки ее. – Она услышала, как он громко втянул носом воздух, потянулась за свечами, расставляя их по углам.

– Почему не я, Арья? – Арья застыла над коробкой с солью. – Мы провели с тобой на одной кровати столько ночей. Я никого так сильно не пытался соблазнить, как тебя, хотя бы ради одной ночи, но ты все равно выбираешь его.

Ее руки дрожали, пока она тонкой струйкой обводила свое место в пентаграмме солью.

– Валентин, мне… – Она взмахнула рукой, и на свечах вспыхнули огоньки. – Мне правда очень, очень жаль. Ты волнующий, красивый, обворожительный, я уверена, ты найдешь ту, которая ответит тебе взаимностью.

Она подняла взгляд и увидела его отражение в зеркале. Он скрестил руки на груди, мрачно наблюдая за ее действиями.

– Но мне нужна ты.

Он исчез из комнаты, громко хлопнула дверь его гостиной. Арья взяла серебряный нож, подарок Константина после того ритуала, когда рана набухла и болезненно заживала несколько недель, и, зажмурившись, провела лезвием по левой ладони. У ее ног лежала черная кукла. Капли крови упали на пентаграмму, и она произнесла:

– Мефистофель!

Комнату обдало жаром, будто из сухой бани, а в центре пентаграммы лениво потягивался старый знакомец.

– Доброго вам… – Кот оглянулсяна окно, озаряемое первыми лучами солнца, и деловито закончил приветствие: – …утречка. Как вижу, вы все еще живы и даже здоровы.

– Вам бы хотелось обратного? – Арья чувствовала пульсацию силы рядом со ступнями.

Кот дернул хвостом и прошелся внутри пентаграммы: