Книга Академия «Криквэл». Таинственный библиотекарь. Книга 2, страница 95 – Хельга Эстай

– За то, что попробовал, – одними губами ответила я.

Мы покинули подземелье академии с тяжелыми сердцами и полными мыслей головами. Вместо того чтобы понять, что происходит, еще больше запуталась.

Я сидела на паре по алхимии, слушая невероятно интересную лекцию нового преподавателя, когда у меня из рук выпал карандаш и, скатившись по столу, угодил прямо в стоящую рядом сумку. Начала перерывать содержимое сумки, ища свою писчую принадлежность, так как самописное перо было мне не по средствам. Вообще, многие из людей писали конспекты или карандашами, или перьями, как в старинные времена в родном мире.

Аккуратно свернутый клочок бумажки… Не мой. Как он туда попал? Потеряв всякий интерес к грифелю, я разворачивала записку. Хватило одного взгляда, чтобы понять – она была адресована именно мне. Первой мыслью было, что это тот же самый таинственный незнакомец (хотя я уже догадалась, кто это был, пусть он прямо и не подтвердил мою догадку) , что подарил мне платье. Но нет. Почерк оказался другим. Как и манера письма. И в этот миг мой мир рухнул. Дважды.

Во-первых, мгновение назад я думала о том, что знаю личность дарителя, но, оказывается, я заблуждалась.

Во-вторых, Феликс всё же решил, что я падшая женщина. Сегодня вечером, вопреки всему, вместо нашей обычной встречи в парке, он приглашал меня к себе в комнату. В мужское общежитие! Нет, ходить друг к другу нам не запрещалось до комендантского часа, а драконы и вовсе могли оставлять свою пассию на всю ночь, так как жили одни. Но как воднику пришло в голову, что я приду к нему?! Ещё и сослался на безобидный предлог, якобы он приболел! Знаю я, что у него там «заболело», а точнее зазудело!

Голос магистра Кондиза отошел на второй план, а меня одолевала злость. Мне казалось, я смогла разбить местный стереотип о доступности иномирянок. И вот вам! Всё летит в тартарары!

Но это была лишь верхушка айсберга. По сути, я была недовольна собой, свой дедукцией и просто хотела сорваться. Истинная причина была в том, что прошлые записки мне писал не Феликс Гартье, а кто-то другой!

«Приходи сегодня вечером перед отбоем ко мне в комнату, я заболел. Комната 304».

Мой (теперь уже снова) таинственный незнакомец никогда так не писал. Для него я была «музой», и почерк каллиграфический, каждая буковка выведена с точностью, каждый завиток…

Испытала ли я разочарование, понимая, что это был не староста? М-м-м-м…. Нет. Я уже строила предположения ранее, что дарителем наряда мог быть Дастин Рид, пригласивший меня на балвсеобщего равенства, и ошиблась. Потом моей версией стал Феликс Гартье. И снова ошибка. В моём окружении нет парней-драконов, способных написать для меня доклад или приобрести сногсшибательное платье.

– Хелен, скажи, пожалуйста, а можно как-то по почерку определить, кому он принадлежит? – вообще, довольно странно, что эта мысль не пришла в мою голову ранее. Даже в моём мире, в следственных органах криминалисты определяли: мог человек написать ту или иную записку или нет. Наверняка, в магическом это сделать на раз-два можно.

– По почерку – нет, слишком долго. Нужно будет сравнить несколько образцов. А вот по магическому слепку, оставленному на бумаге его владельцем, – да, – пояснила дочь третьего советника.

– Та-а-ак, а что для этого нужно? – протянула я, предвкушая, что наконец-то узнаю, кто ко мне неровно дышит.