Книга Злодейка в академии. Сбежать от куратора, страница 11 – Василиса Лисина

— Если хоть раз меня тронешь, пожалеешь, — произношу это строго и холодно, даже сама удивляюсь. — И вообще. Ты уволена.

— Что? — служанка открывает от удивления рот.

— Ты слышала. Ты просто-напросто некомпетентна, — продолжаю я.

— Что-что? — теперь она совсем не понимает, глупо хлопает глазами.

Похоже, я ввернула неизвестное ей словечко. А может, тут так не говорит. Не стоило, надо быть аккуратнее. Внешне я сохраняю спокойствие, чтобы не выдать себя, и продолжаю:

— Ты плохо выполняешь свою работу. Так яснее?

— Вы не можете! Я столько лет служила вам, с детства воспитывала, — прижимает она руки к груди.

То есть, судя по её реакции, могу. Отлично, а то она вела себя так уверенно, что я засомневалась.

— Могу. Но не стану, если отдашь мне письмо обратно и извинишься.

Она молчит, сверля меня злым взглядом и приподняв подбородок. Похоже, извиняться никто не планирует. Но что это за служанка такая и зачем она мне? Где были глаза у настоящей Ирмы?

— Это так сложно?

Мне кажется, мы ходим по кругу. Пора её выгонять. Демонстративно выставляю руку ладонью вверх и киваю на письмо. Служанка прячет его за спину.

Не понимаю. Она боится, что я о чём-то расскажу родителям?

— Там ничего такого нет, — говорю я, и тянусь к письму. — Так что отдай, или прощайся с этим местом работы.

— Неблагодарная! Как вы можете, госпожа?

На что совершенно неожиданно получаю пощёчину! Первое мгновение даже не понимаю, что случилось, почему щека горит огнём. А потом злюсь. Очень злюсь.

— Хэн-Двин! — выпаливаю я.

Снова срабатывает. Поднимается ветер, служанка удивлённо охает.

— Хэн, выгони её! И письмо отбери!

Произношу, и только потом вспоминаю, что таких приказов не каждый фамильяр слушается. Нужны заклинания,конкретика, шаг влево, шаг вправо — уже не работает. Чтобы фамильяр исполнил необычную просьбу, есть специальное слово, которое ты произносишь до самой просьбы.

Но Хэн меня понимает! Уж не знаю, как. Ветер вырывает моё письмо, служанка не удерживается на ногах и падает, и её буквально тащит к двери. А я стою ровно, меня не утягивает в этот маленький торнадо.

— Вы пожалеете, — кричит служанка, и бежит к двери. Ветер стихает, но не проходит. — Я вернусь!

Дверь хлопает, и только тогда Хэн убирает ветер.

— Спасибо, — я готова обнять лисичку, но понимаю, что это невозможно.

Хэн пропадает. А я остаюсь с горящей жаром щекой посреди беспорядка. Одна.

Не получится ли, что я выиграла битву, но проиграла войну? В смысле, что потом мне это аукнется? Но терпеть её я больше не могла.

Закатываю рукава и принимаюсь за уборку. Решаю заглянуть в комнату служанки, собрать её вещи и выставить сумку за порог. Всё же выгонять в одном платье было не очень вежливо. Надо исправлять мой стервозный образ, проявлять внимание к другим людям. Вот и начну со служанки, имя которой я так и не выяснила.

Нахожу саквояж и складываю туда всё подряд, пока в одном из ящиков не нахожу множество почти одинаковых браслетов, пару серёжек, кольца. В общем, кладовую сороки.

Закрадывается нехорошее подозрение. А точнее, я подозреваю, что это всё моё.

Проверяю комнату тщательнее и нахожу ещё пару заначек: под матрасом и в пустой сахарнице. Это уже точно моё, иначе зачем прятать?

Моё оперативное расследование прерывает стук в дверь. Такой, громкий и страшноватый, будто коллекторы пришли. Ко мне не приходили, но к соседям по коммуналке бывало.