Книга Красавица, страница 40 – Лекси Блейк

– Ваше высочество? – Тишину нарушил хриплый голос. Уна. В комнату вошла одна из ведьм.

И в мгновение ока Шеймус исчез. Торин не сомневался, что его брат все еще околачивается поблизости, подслушивает и собирает информацию, чтобы потом помучить его.

– В чем дело? Нашла заклинание? – Они работали над заклинанием, способным убить слуаг. Торин желал избавиться от назойливого брата.

Уна была одной из самых непривлекательных женщин, которых он когда-либо видел. Даже в человеческом обличье от нее веяло разложением, которое не скрывало никакое колдовство. На первый взгляд, она была обычной женщиной средних лет со светлой кожей, на которую никто не должен был обращать внимания, но стоило присмотреться – и уже нельзя было отрицать ее неправдоподобности. Ее сестра Лиадан была самой искусной в колдовстве, но она была мертва, и ведьмы подозревали, что ее прикончили короли-мятежники.

Уна тряхнула волосами с проседью. Торин заметил на ее руках кровь.

У него разболелась голова. Крики не умолкали. Гланнис, оставшаяся в живых сестра Уны, присоединилась к ней. На одежде и руках Гланнис тожебыли полосы крови. Почему эти тупые брауни вопили, даже когда их не пытали?

Казалось, что крики исходили от самих стен.

– Я ввожу новое правило. Прежде чем пытать заключенных, отрежьте им языки. Я больше не могу слушать вопли этих паршивцев. Почему они такие громкие? Они в темнице?

Гланнис вытерла руки о юбку: похоже, ее не волновало, что ткань пропиталась кровью. Ее волосы свисали слипшимися прядями, со лба капал пот.

– Будет довольно сложно вытянуть из них какую-либо информацию, если мы отрежем им языки. Они через задницы будут говорить?

Торин тут же дал ей пощечину, добавив еще больше крови на одежде. Голова ведьмы запрокинулась, ее губы кровоточили.

– Следи за своим языком в моем присутствии, ведьма!

– Да, ваше величество, – ответила ведьма, высунув язык, чтобы слизать кровь с подбородка.

Вопль достиг невероятных масштабов, угрожая сотрясти стены. Торин зажал уши руками.

– Спуститесь в подземелье и заткните их на хрен! Или я вырву вам языки!

Уна слегка вздрогнула.

– Это не брауни.

Торину захотелось двинуть ей кулаком в лицо, но ему все еще были нужны эти сучки.

– Тогда заткните гоблинов! Мне все равно, кто это!

Гланнис указала на балкон, обращенный к реке, протекавшей рядом с Белым дворцом.

– Думаю, вам не все равно, ваше величество. Именно поэтому мы поднялись сюда. Один из стражников увидел кое-что.

Торин выглянул наружу, и его охватил озноб. У кромки воды стояла одинокая женщина, держа в руках какую-то одежду, а рядом с ней стоял таз для умывания. Она встала на колени и намочила одежду в речной воде.

– Что, черт возьми, делает эта тупая сучка? – Торин отвернулся и увидел своего брата с озорной улыбкой на лице, стоящего позади. Он проигнорировал Шеймуса. – Позови охрану! Скажи им, чтобы пристрелили эту женщину и повесили ее труп на всеобщее обозрение. И заткните эти вопли!

– Стражники и близко к ней не подойдут, – ответила Уна. Она не стала выходить на балкон. Уна мало чего боялась. Ее магия была основана на крови. Она убивала с таким совершенством, какое он видел лишь у немногих, но она испугалась женщины, стирающей одежду?

Вопли. Стирка. Ухмылка на лице его брата.

– Банши?^[5] – сорвалось с его губ, словно тихий вздох. Даже произнесение этого слова вызвало у Торина тошноту.