Книга Мой персональный робот, страница 57 – Вероника Мелан

Как её жизнь вообще повернулась так, как повернулась?

Если бы рядом внезапно появилась Тори, если бы она спросила – эй, ты куда, и что происходит? То после покрутила бы пальцем у виска – мол, е№анулась? Как можно доверить свою жизнь роботу, ехать для того, чтобы прыгнуть на подготовленной им верёвке в овраг?

Наверное, никак. Иногда у хаотично мыслящей Виктории вдруг просыпался холодный рационализм. И временами у практичной и логичной Хелены он напрочь пропадал, из-за чего жизнь, как сегодня, начинала напоминать сюр.

Но ей было всё равно.

Никто не ждал дома, никто не звонил, не спрашивал, как у тебя дела? Всё ли хорошо? Она понимала,что куда-то ехать ей нравится больше, чем сидеть, созерцая поблекший рисунок на обоях.

Почему она вообще там, где она есть сейчас, что к этому привело?

Аш три платил за что-то её картой на кассе. Он не торопился, а она не раздражалась – куда спешить? Хорошо, что они вообще придумали план прокатиться. Здесь дышалось свободнее.

Неужели виной всему мать? Всё пошло под откос, потому что неудачное детство?

Хелене вдруг надоело спирать собственные неудачи на этот фактор. Бывает детство и хуже, кто-то вообще не доживает до тридцати. Значит, ей повезло. Помнится, на первых курсах института она мечтала, что однажды будет работать в большой компании. Светлые окна, множество этажей, чудесный коллектив. В нём будут красивые мужчины и дружелюбные, душевные женщины. Работа, сплетни, перерывы на обед – вечерний писк пропуска на вертушке при выходе, прощание с ней вахтера. «До завтра, мисс…»

Не случилось. Она желала разрабатывать сложные математические алгоритмы для искусственной логики, а стала шифровальщицей. Потому что уже на третьем курсе создала свою систему, которую нахвалил профессор, слава о которой разошлась далеко за пределы институтских стен.

Уже тогда молодняк начал разбиваться на лагеря – одни прибивались к повстанцам, другие к Громилам, третьи к отшельникам. Агитация шла тайная, но очень уверенная, мало кто оставался в стороне, придерживаясь нейтральной позиции.

Её убалтывали почти год. Обещали высокую зарплату, если согласиться, но решающую роль сыграли даже не деньги, но заверение – «Мы против войны. Помоги нам остановить ракеты».

И она стала промежуточным звеном. Принимала послания, отправляла послания, надеялась изо всех сил, что помогает стране. Но помогала ли? Ведь точный смысл расшифрованных сообщений, так или иначе, оставался скрыт, не говоря уже об общей картине.

Конечно, можно в любой момент отказаться. Снизится риск.

Но на что тогда жить? Увы, Хелене очень и очень хорошо платили.

И потому она сегодня здесь. У заправки. Живет именно ту жизнь, которую выбрала, хотя иногда ей казалась, она ничего не выбирала.

Кофе закончился тоже.

Эйдан вышел наружу с бутылкой ярко синей жидкости в руках.

– Готова ехать?

– Да.

Одна бы она «на природу» ехать не решилась. А вот с ним, да, с ним было безопасно.

Внутри салонасвета было куда меньше. Основной лился в кабину через лобовое стекло, а боковые окна в целях безопасности узкие, как у всех траков.

Аш три настраивал навигатор. Он двигался, действовал даже в малейших деталях, как человек – иногда чуть хмурился, задумавшись, иногда прикусывал уголок губы. Ей нравилось.

– Твоя человечность ведь не на максимуме?