Книга Мой персональный робот, страница 40 – Вероника Мелан

Ллен был привычен действовать в стрессовых ситуациях, его сознание не терялось, оно концентрировалось.

Вот и сейчас он читал то, что было запечатлено на внутреннем экране памяти, сверял каждую букву – ошибиться нельзя. Пропустить хоть знак, на той стороне сообщение не расшифруют, и что-то пойдет под откос.

Набор занял почти три минуты – долго. Но он справился, нажал «отправить». Выдохнул, удалил отправленное. Ей не нужно знать, что что-то приходило, не нужно об этом думать. Второе сообщение, если он всё сделал верно, появится в ответ на первое. Снежный ком завертелся в правильном направлении – возникло облегчение.

Всё тихо, спокойно. Хелена мылась, и ему бы не помешало тоже.

Когда она вышла из ванной – чуть расслабившаяся, посвежевшая, но погруженная в свои мысли, – он спросил:

– Можно мне тоже? Есть необходимость протереть кожные покровы. Пыль. Сенсоры.

Хелена вынырнула из дум, едва заметно удивилась.

– В смысле, тебе нужно помыться? Конечно. Не спрашивай в следующий раз, делай, что требуется.

В её голове скользнула мысль о том, что инструкцию она так и не дочитала, и потому не имеетпонятия, какие «процедуры» требуются роботу. Вдруг их там масса? Сложный механизм, всё-таки.

Эйдан не мог скрыть радости, когда запер за собой замок, когда скинул одежду и направил на тело струю воды. Создатель, существуют еще удачные совпадения в этой жизни. Стёр с шеи, мышц, рук пот, с души следы усталости. С волосами стоит повременить, их, если понадобится, нужно мыть ночью, чтобы успели высохнуть.

Впервые Ллен воспринимал унитаз вселенским благом. Не сам унитаз, но возможность до него добраться. Оказывается, он утомился за день. Ему бы пожрать и полежать, но работа у него пока круглосуточная. Хорошо, хоть процессы сдвинулись с места.

Когда он, освежившийся и пободревший, вышел из ванны, Хелена лежала на диване в кабинете.

Вновь залипала в переписке.

(AYLIVA – Immer Kalt)

Ему было не в тягость стоять у стены, и он мог провести на одном месте часы. Мышцы привычны к статической и динамической нагрузке, сознание можно было расслабить, погрузить в подобие медитации, провести время с относительной пользой для себя. Можно было даже принудительно усыпить Хелену, подремать самому.

Но Ллен скучал.

К тому же, привыкший сканировать пространство вокруг на предмет частот, в том числе эмоциональных, он улавливал то, что происходило в кабинете. Она лежала на диване, смотрела в телефон, понимала, что ровным счетом ничего там не высмотрит. Её «ухажёр», скорее всего, был из «динамо», из тех, кто питается разовыми или непродолжительными чувствами, иначе говоря, любил, когда по нему сохнут. «Ты даёшь мне всё – я не даю тебе ничего» – типичная история подвеса.

Девчонка цеплялась, как могла, чтобы не соскользнуть в колодец, дна которого не ощущал даже Эйдан – сплошной провал длиною в километры. И цепляться ей было, собственно, не за что. Хелену не радовало то, что она видела вокруг, её не радовало то, что было внутри. Тревожные мысли, неутешительные выводы, усталый мозг.

И он решился на странное, почему нет?

Отправился на кухню – ему же разрешили перемещаться? – отыскал под кухонным столом хорошее вино. Лучше того, которое она пила обычно. Открыл холодильник, отыскал фрукты, нарезал, добавил сыр, поставил на поднос фужер.