Книга Ночная радуга, страница 199 – Жанна Володина

— Что он от тебя хочет? — спрашивает Сашкино отражение моего зеркального двойника.

— Кто из них? — копирую я ее интонацию.

— На этот раз Сергей-Филипп, — улыбается Сашка. — Я всегда знала, Лерка, что тебя ждет блестящее будущее!

— Ага! — соглашаюсь я. — Голливудское.

Скрип двери застает нас врасплох и заставляет синхронно вздрогнуть. В открытом дверном проеме высокая темная фигура — Сергей-Филипп. Он некоторое время не двигается, потом машет рукой, показывая на выход. Мы так же синхронно втроем делаем шаг вперед, когда раздается глухое:

— Нет! Только Лера!

— Сергей! Не дури! — закрывает меня собой Сашка. — Не пугай нас!

— Ничего не бойтесь, — спокойный, размеренный голос, действительно успокаивает. — Я не сделаю вам ничего плохого. Мне нужно просто поговорить с Лерой.

— Просто поговорить?! —злится Сашка. — А других способов не нашел?!

— Мы не боимся тебя! — наивная Варя вкладывает в свою фразу и беспокойство, и напряжение последних часов и останавливает Сашку мягким протестующим жестом. — Мы так давно тебя знаем! Ты очень хороший человек!

Варя выходит вперед и намеревается подойти к Сергею-Филиппу совсем близко. По старой привычке мы с Сашкой, не договариваясь, тянем Варю назад и закрываем ее собой. Не могу даже объяснить, почему так происходит. Просто так заведено. С детства.

— Хорошо! — быстро соглашаюсь я, надеясь все-таки выиграть время. — Давай поговорим. Что еще делать свободной девушке в пять часов утра?

Сашка отпускает меня без сопротивления, только слегка сжимает мою ладонь на прощание. Я смотрю на нее и улыбаюсь. Мы обе смотрим на Варьку и с пониманием киваем друг другу: мы справимся сами и защитим Варю.

Сергей-Филипп ведет меня на берег непонятно чего, и мы долго стоим там, глядя на тихую осеннюю воду, темную, тяжелую, густую. Часть берега освещается ярким фонарем, висящим на крыльце дома. Я ничего не спрашиваю, давая Сергею возможность объясниться самому.

— Я напугал вас? — первый хриплый вопрос.

— Нет. Удивил, — мой первый ответ. — Ты работаешь на Виноградова?

— Работал, — кивает он.

Я смотрю на его могучие плечи, широко расставленные ноги, четко очерченное лицо с крупными чертами и темно-карие глаза, которыми он напряженно всматривается в мрачную гладь воды, только чтобы не смотреть на меня.

— А теперь? — подсказываю я.

— Теперь не работаю, — пользуется он моей подсказкой.

— Что ты хочешь? — решаюсь я на главный вопрос и замираю в ожидании ответа.

Считаю, сколько лет я знаю Сергея-Филиппа. Мне тридцать, встретились мы в шестнадцать. Путем несложных математических вычислений получаем четырнадцать лет.

— Я люблю тебя, — негромко говорит он, глядя не на меня, а на воду. — Я очень давно и очень долго люблю тебя.

Его признание ожидаемо, но всё равно оно придавливает меня тяжелой гранитной плитой. Становится тяжело дышать от отчаяния. Моей вины в его разочаровании от безответности и безысходности нет. Нет, но я ее почему-то чувствую. В моей жизни это не первое признание в любви. Не первое, но такое же безнадежное, как и все предыдущие. Все, кроме одного.

— Я не могу принять твою любовь, — честноотвечаю я и решаюсь на главные слова, не собираясь ходить вокруг да около. В конце концов, в тридцать лет это смешно, глупо и нелепо. — Я тебя не люблю.

Он не отрывает взгляда от воды, не поворачивается ко мне, не двигается вообще и не отвечает. Мы снова молчим в унисон, оба напряженные и приготовившиеся к обороне.