Книга Вернуть мужа. Стратегия и Тактика., страница 57 – Жанна Володина

Дружба не нужна для жизни.

Она из тех вещей, без которых не нужна жизнь.

К.С. Льюис (британский ирландский писатель,

автор "Хроник Нарнии")

Будильник, поставленный на половину шестого утра, разбудил меня мгновенно, несмотря на то, что трех часов для сна оказалось совершенно недостаточно. Но горячее желание ни за что не встречаться с Кириллом, свалившимся мне на голову сюрпризом, приправленным кошачьим кормом и непонятно откуда взявшимся интересом ко мне, придавало мне сил и скорости. Кто его знает, на какое время он назначил «наш совместный завтрак»? И почему я, на четвертый день расставания с мужем, оказалась в такой нелепой ситуации? Вот что я скажу: я не хочу завтракать с Кириллом, не хочу с ним обедать и уж тем более ужинать. У меня в планах вообще нет совместного приема пищи с посторонним мужчиной, даже ради Мышильды.

Большего абсурда, чем вчера, я давно не слышала. Консьержка бормотала что-то о том, что ей пришлось отойти буквально на пять минут, и в это время, видимо... Мои возражения, что Кирилл не смог бы открыть дверь подъезда, встретили аргументом: может, кто выходил.

- Камера? - тоном въедливого и справедливого прокурора спросила я Ольгу Викторовну.

- Ну, камера! - тянула время женщина, чем вызывала страшное подозрение в соучастии. - Камера на ремонте уже пятый день. Вот и объявление висит.

Так ничего и не добившись, полтретьего я ушла спать.

И вообще я наконец-то определилась. Уже в постели я достала из сумочки свой телефон.

Так. Шесть пропущенных от Милы, четыре от Анны, восемьот Мышильды, о! двенадцать от Сашки. И три от Максима. Ровно три. По одному на день: пятница, суббота, воскресенье.

В этот момент родилось решение: сбежать. Я не справляюсь с ситуацией. Я перепугала всех своих друзей. Они беспокоятся обо мне. Они. Но не он.

Разве ни в чем не виноватый муж не должен обрывать телефон пропавшей жены и, как минимум, просить прощения дистанционно, а как максимум, стоять под дверью на коленях с букетом в зубах? Хотя, кого я обманываю: представить себе стоящего на коленях Максима я не могу. Это Вовка, мой закадычный друг, в шутку мог упасть на колени передо мной и, смиренно склонив голову, паясничать: «Не велите казнить, любезная сударыня Варвара, велите миловать вашего покорного слугу. Не по умыслу злому ошибку страшную совершил, а по скудоумию врожденному».

Как всегда, воспоминания о Вовке греют, вызывают щемящее чувство тоски от потери. Не такой тяжелой тоски, которая давит могильной плитой от мыслей о Максиме, а нежной, легкой, тоской, пропитанной надеждой, как эклер заварным кремом.

Мой друг за что-то обиделся на меня? До сих пор не понимаю, за что именно. Прошло девять лет, как я видела его в последний раз. После восьми лет ежедневной, ежеминутной дружбы его отъезд без предупреждения, без объяснений стал шоком.

И если бы не все затмевающий и отодвигающий на задний план день нашей с Максимом долгожданной свадьбы, я, возможно, успела бы найти Вовку и поговорить с ним.

Девять лет назад. День свадьбы.

Я спрашивала ребят, что могло случиться, но они пожимали плечами, недоумевая вместе со мной.

Сашка удивленно смотрела на меня, вопрошающе на Максима и как-то глупо на Лерку. Лерка же, волшебно прекрасная в сиреневом платье подружки невесты, с легким, естественным макияжем (чтобы не затмить невесту, но это бесполезно по умолчанию!) отвечала Сашке взглядом самой мудрости, в нем читалось: «А что вы все удивляетесь? Так и должно было произойти». Что именно должно произойти, этот взгляд не уточнял. Игорь, в свойственной ему манере, усмехался, но в усмешке улавливалась мною какая-то странная грусть.