Книга Вернуть мужа. Стратегия и Тактика., страница 316 – Жанна Володина

От земли и до небес

Нам с тобою не достучаться.

Как слова на песке,

Всем известная формула счастья.

Максим приглашает меня танцевать, до этого шутливо-строго пригрозив танцующей с Игорем Варьке.

Спето-выпито, люди разные

Закрывают глаза,

Вот осколки от горьких слёз,

Вот обломки веселых праздников.

- Вовка будет? - спрашиваю я, прячась за Максима от назойливых взглядов музыкантов.

- Я его просил. Но что он решит - не знаю, - отвечает Максим. - Лера! Твой отец очень помог мне. Поблагодари его от меня еще раз. И тебе спасибо, друг. На всю жизнь спасибо.

Расстояния и пространства

Измеряя, пытаясь понять,

Ещё год, ещё одна станция,

Там уже нет меня.

От потери и до любви -

Три звонка и одна телеграмма.

Между песней, этой и той -

Пол-комедии и целая драма.

В зале появляется Вовка с букетом садовых ромашек. Свежий, веселый, родной. Он паясничает, падая на колени перед танцующейВарькой, отталкивая Игоря и целуя ее руки. Варька весело смеется и заставляет его подняться.

Чувствую, как слегка напрягаются мышцы плеч Максима под дорогой тканью пиджака.

- Это просто Вовка, - говорю я, осторожно гладя его плечи.

- Я страшный собственник, - оправдывается Максим и делает глубокий вздох. - Я всё время боюсь ее потерять. Знаю, что любит только меня, но боюсь.

- Сашка права - вам не позавидуешь, - вздыхаю я. - Из всего этого, действительно, надо будет как-то выбираться. И я не вижу иного выхода...

- Снова ему исчезнуть? - догадывается Максим, грустно улыбаясь. - Вот сейчас бы я этого не хотел. Пусть всё идёт как идёт. Жизнь рассудит.

- Варь! А можно я обнаглею и спрошу? - говорит Сашка, когда мы с девчонками втроем ускользаем от мальчишек на улицу в беседку. Ту самую, из которой видели тройную радугу в день Варькиной свадьбы.

- О! - Варька поворачивается к Сашке. - Конечно, наглей!

- А почему вы с Максом детей до сих пор не завели? - Сашка с интересом наблюдает за Вариным смущением.

- Понимаешь, - Варя, задрав голову, смотрит на звездное августовское небо. - Это я придумала. До тридцати пожить без детей. Чувства проверить. И всё такое...

- Проверила? - Сашка обнимает Варю.- И как только Макс согласился?

- Он мог не согласиться? - удивляется наивная Варя.

- А он на всё соглашается, о чем ты просишь? - смеюсь я, белой завистью дорисовывая звезды Большой Медведице.

Варя задумывается, потом кивает головой:

- Да. Всегда. Это плохо?

- Это нереально и офигительно! - ахает Сашка. - Половина женщин мира корчится от черной зависти. А все, кто знает Макса, ни за что тебе не поверят. Они уверены, что и дома он тиран и громовержец.

- Девчонки! - хихикает Варька. - Он снаружи твердый, а внутри мягкий. Как... пряник! Ой! Только ему не говорите, что я его так назвала!

- Тысяча доларов в месяц - и я нема как рыба! - клянется Сашка, положив руку на сердце.

Сашка - совесть нашей дружной компании. Лет пятьдесят назад она была бы и комсоргом, и старостой, и культсектором, и комиссаром.

Дорисовываю Ковш и задумываюсь. А мальчики кто тогда?

Итак. Варька - душа. Сашка - совесть. Вовка - сердце. Максим - разум. Игорь - честь, благородство. В том смысле, который вкладывали в это слово лучшие представители русскойинтеллигенции.

А кто я? У меня нет ответа на этот вопрос. Вернее, есть ответ: я не душа, не совесть, не разум, не благородство.