Книга Вернуть мужа. Стратегия и Тактика., страница 233 – Жанна Володина

- Вроде меня? - видимо, я так и буду общаться со свекром путем нехитрых вопросов, составленных из его же слов.

- Мир не только большой и прекрасный, моя дорогая, - вздыхает чем-то раздраженный Константин Витальевич. - Но и опасный, не дающий поблажек тем, кто ошибается. Настя напомнила мне тебя: нежную, добрую, доверчивую, воспитанную литературой,но совершенно не подготовленную к жизни. Сначала Михаил и Елизавета Васильевна, потом Максим позволили тебе жить в собственной сказке, в которой добро всегда побеждает зло, а отрицательные герои всегда наказаны. Поверь старому адвокату: Волк всегда сожрет Красную Шапочку и ее бабушку, договорится с охотниками, если надо, подменит свой труп с распоротым животом. Получит компенсацию от гильдии охотников за жестокое обращение с животными да еще подаст встречный иск в отношении матери Красной Шапочки за оставление ребенка в заведомо опасной ситуации и нарушение комендантского часа.

- Позволили жить? - снова не получилось подобрать свои слова.

Константин Витальевич морщится, возможно, осуждая меня за скудоумие и неумение пользоваться собственным словарем:

- Есть такое слово "социализация". Слышала? (Послушно киваю головой). Один французский журналист сказал: "Настоящая цель воспитания - научить наших детей обходиться без нас". Так вот, Настю, как и тебя, мать этому не научила. И отец приемный не научил.

- Приемный? - переспрашиваю на автомате (да что ж такое-то!).

- Юля сочинила для дочери историю красивого расставания со мной, - в голосе Константина Витальевича я теперь явственно ощущаю легкое презрение. - Рассказала дочери о благородном мужчине, принявшем ее и ребенка и воспитавшем дочь, как родную.

- Зачем? В чем логика? Если Насте ничего от вас не надо, то зачем рассказывать ей о родном, якобы, отце? Давать имена, адреса, явки, пароли? - прорывает меня от нетерпения.

- Слава богу! - кощунствует свекор. - Наконец-то передо мной жена и невестка юриста. - Между тем, я тебе это уже сказал: чтобы спасти от тюрьмы бестолкового, но крайне невезучего молодого человека. Дело там запутанное, непростое, неоднозначное. Без гарантий даже для меня.

- И мать посоветовала дочери обратиться к вам, так как не имеет возможности помочь дочери и ее жениху сама? - уточняю я.

- И это тоже, - таинственно отвечает Константин Витальевич. - Хотя, мне думается, это одна из причин и целей.

- Чьих целей? У Насти есть еще какая-то цель? - замираю я, боясь даже предположить.

- Что ты! - горько смеется свекор. - У Насти одна, но пламенная страсть - спасти этого... и выйти за него замуж. Нарожать детишек. Жить счастливо и умереть с ним в один день.

- Как и улюбой нормальной женщины, наверное, - отвечаю я на его горький и не понятный мне сарказм.

- Любой? Нормальной? - акцентирует он мое внимание на двух словах. - А вы, восторженные девочки, когда-нибудь думали о том, что значит "умереть в один день"? Представляли себе, какое это "счастье" даже для уже подросшей "кучи детишек"?

- Вы утрируете, - защищаюсь я. - "Умереть в один день" - это метафора.

- Для Насти - нет, не метафора! - резко отвечает Константин Витальевич. - И для тебя - нет!

Задумываюсь на некоторое время и молчу, рассеянно разглядывая набивной рисунок на скатерти.

- Почему же Настя не сестра? Как вы это поняли? - спрашиваю я самое главное.