Книга Вернуть мужа. Стратегия и Тактика., страница 15 – Жанна Володина

- Спасибо! - искренне благодарю я свою помощницу по дому, которая вот уже девять лет ведет наше с Максимом домашнее хозяйство. На шестерых как раз. Я, Макс, Сашка, Лерка, мои чудесные подруги-работодатели - Анна и Мила. Неделю назад Мышильда, Рита и отец улетели в Испанию, Игорь в Австрии катается на лыжах.

Плюс один - это Вовка. Где бы, когда бы мы ни собирались, - всегда есть плюс один. Он, конечно, не придет, но я его всегда жду, ждала и буду ждать.

Сижу перед туалетным столиком, подаренным мне на свадьбу Михаилом Ароновичем и бабушкой. Вернее, передаренным мне бабушкой. Мой лакированный любимчик из красного дерева. Если бы вы его видели! Изящная резная красота с бронзовой фурнитурой в стиле эпохи королевы Анны.

- Посмотрите, Варенька! Какой фацет! - восклицал Михаил Аронович, любовно гладя край зеркала.

- Фацет? - так же восторженно, как он восклицал, спрашивала я, охваченная трепетом и не верящая в такое счастье: теперь этот столик мой. - Что такое фацет?

- Фацетирование - это гранение края зеркала, своего рода ювелирная огранка. Посмотрите, как играют грани! Разве это не чудо?!

Ощущение обладания таким сокровищем наполняло меня чувством глубокой благодарности и щемящей любви к двум старикам. О! У этого столика была своя история, тесно связанная с бабушкиной семьей и семьей Михаила Ароновича. Началась эта история в далекие военные годы. Василий, отец бабы Лизы, чтобы спасти от голодной смерти жену, двух дочерей и семью друга и соседа, врача-хирурга Паперного Арона, который два года как пропал без вести на фронте, продал спекулянтам антикварный туалетный столик и еще какие-то невероятно ценные и дорогие вещи. Даже не продал, а обменял на продукты и лекарства.

А после войны Арон Леонидович, освобожденный из концлагеря для военнопленных, десять летпотратил на поиски этого столика. Именно этого. И нашел. Выкупил за какие-то очень большие деньги и вернул семье Дымовых. Прадед Василий в то время уже умер, а его жена, мать бабы Лизы, встала на колени перед Ароном и долго не хотела вставать. Просто тихо плакала и повторяла:

- Спасибо, спасибо тебе. Вася так переживал. Это ведь был столик его матери. Он его от всего уберег: и от пожара в гражданскую, и от продажи в самые трудные годы. А тут решился, потом даже вспоминать не давал. Так тяжело ему было.

Арон, не сумев поднять с колен плачущую женщину, тоже опустился на колени. Так они и стояли какое-то время напротив друг друга, на коленях, тихо плача.

Да. В бабушкиной семье из поколения в поколение передавали не кольцо, не серьги и не фамильной серебро, а туалетный столик. Девять лет назад он стал моим. Максим даже спальню нашу отремонтировал под этот столик. В ночь после свадьбы, глядя на меня, сидящую перед зеркалом, муж спрашивал:

- Ты никогда не представляла себе, Варежка, сколько женщин и какие сидели вот так, как ты, и смотрели на свое отражение? Вот интересно, они были счастливы или нет? О чем думали, мечтали?

- Они точно были счастливы. Это же мои прабабки и праматери по отцовской линии. Насколько мне известно, они достаточно долго и счастливо жили со своими мужьями. По крайней мере, никаких печальных или трагических историй баба Лиза не рассказывала. Говорила, что по женской линии Дымовы - счастливицы. Хотя сама она со своим мужем прожила совсем мало. Но я не знаю, что именно случилось. По крайней мере, папу она одна воспитывала, и на могилу к дедушке мы никогда не ходили. Так что я не знаю, есть ли она вообще. Ну, жив он или уже нет.