Книга Вернуть мужа. Стратегия и Тактика., страница 116 – Жанна Володина

Сползаю со стула и иду корректировать время. Ставить его на место. Пора начать ориентироваться.

Итак, сегодня суббота. Со "знаменательной" пятницы прошла неделя. Началась новая. Вторая неделя без Максима.

Для нашей семьи август - урожайный месяц. Мой день рождения, день смерти бабы Лизы и день нашей с Максимом свадьбы. День рождения "отпразднован". Бабушку вспомним в семейном кругу с дядей Георгошей и Михаилом Ароновичем. А дня свадьбы у меня больше нет.

Вчера, выпив бутылку шампанского, мы с Вовкой говорили только о ней - бабе Лизе. Вовка вспоминал, как она любила приглашать его на воскресный завтрак, как мы ходили к Михаилу Ароновичу рассматривать фарфоровые фигурки и в дверную щелочку разглядывать его волшебно прекрасный и таинственно недоступный кабинет. Одновременно вспомнили даже удивительные "кошачьи" шахматы. Одно "помнишь" опережало другое.

- Помнишь, отец наказал тебя и сдал под домашний арест бабушке? За побег на дачу с Мышильдой? А баба Лиза пускала меня к тебе тайком, называя это свиданием по амнистии?

- Помнишь, ты притащил мне черепашонка Федю, и он смешно ел листья салата, быстро так, словно он и не черепаха вовсе, а кролик, бабушка потом отдала его соседям?

- Помнишь, как мы разбили с тобой фигурку и решили ее склеить?

Я почувствовала, как и тогда, прилив нежной благодарности, снова, через столько лет услышав это "мы". Фигурку уронила я.

О! Это было происшествие! Старинная антикварная статуэтка девятнадцатого века называлась "Игра на флейте".

- Фарфор с глазурью. Германия, -торжественно объявил Михаил Аронович.

Очаровательная сценка: юноша обучает молодую девушку игре на флейте, рядом, у босых ног прелестницы, примостилась симпатичная овечка. Меня совершенно поразила юбка девушки: она была из фарфорового кружева, взбитого пышной пеной. Пока не возьмешь в руки, не потрогаешь - не поверишь, что это не ткань, а фарфор. Вот мы и взяли, и потрогали...

Упавшая на паркет фигурка. Удар. Фарфоровый осколок, отлетевший на несколько метров. Кусочек откололся именно от чудесной юбки. Мы с Вовкой застыли, замерли, почти умерли от ужаса. Впервые в жизни старый врач оставил нас в своей квартире одних - спустился во двор встретить бабушку из театра.

- Клей есть? - с сомнением в голосе спросил Вовка. - Сейчас такие клеи, что хочешь намертво склеят!

Я, конечно, выразила сомнение: такие дорогие антикварные вещи надо, наверное, склеивать чем-то специальным, особенным.

- Попробуем, - обнадеживающе сказал друг.

Баба Лиза и Михаил Аронович застали нас на месте преступления в тот момент, когда я, густо намазав осколочек канцелярским клеем, приготовилась к воссоединению фарфорового лоскутка с пострадавшей юбкой.

- Простите, - покаянно сказал Вовка, включая режим "милый парень" и теребя свои светлые кудри. - Я такой неловкий. Но кусочек маленький, приклеить - и не видно будет.

От взрослых мы узнали: да, действительно, таким клеем фарфор не клеят. Никто не ругал нас. Баба Лиза только огорченно вздохнула и мягко положила руку на локоть нашего соседа. Михаил Аронович печально покачал головой. Но мне было стыдно и так, без нотаций и наказания. Лучше бы покричали, повоспитывали. Вот папа обязательно обновил бы информацию о том, откуда растут у меня руки, деликатно не называя самого места, напомнил бы, что меня нельзя пускать в приличные дома и что когда-нибудь это (неважно что!) должно было бы случиться обязательно. Он это чувствовал!