Книга Триумф поражения, страница 42 – Жанна Володина

Фонари от рассвета жмурятся,

Поднимают дугу трамваи,

Мы вернулись к любимым улицам,

Где так долго мы не бывали.

В синем воздухе дождик мечется,

Сыплет капли на город спящий,

А гитарные струны шепчутся

И глядятся в асфальт блестящий.

— Полное впечатление, что мы на юбилее Дня свадьбы! — говорит расчувствовавшийся Димка. — Нинка — ты талант, если не гений!

Когда довольные клиенты и их гости покидают агентство,Холодильник, прямо посмотрев мне в глаза жестким и даже злым взглядом, молча уходит к лифту.

— Он злится, что ему понравилось! — смеется Димка. — И что причин закрывать проект нет!

— Он его идеологический противник. Сам знаешь, что мало кому мой проект нравится, — вздыхаю я, разувшись и с наслаждением вытянув ноги, уставшие от шпильки. За три недели правления Нового Хозяина я разучилась носить каблуки.

— Есть спрос — есть и предложение! — утешает меня Димка. Ты — молодец! Хозяин оценил и отцепится от тебя, вот увидишь.

Но увидела я прицепившегося Хозяина.

Напевая и размахивая снятыми туфлями, босиком поднимаюсь на третий этаж. Большое зеркало в кабинете отражает счастливую и довольную собой, молодую и красивую (хочется надеяться!) женщину.

— Я понял, что в вас не так! — раздается голос за моей спиной. — Вы совершенно лишены эмпатии. Вам нравится издеваться над людьми. Вы получаете от этого почти сексуальное удовольствие.

В зеркале отражается Александр Юрьевич, стоящий вплотную ко мне. Через тонкую ткань платья я чувствую пуговицы его пиджака. Левой рукой Холодильник обнимает меня за талию, а правой рукой берет за подбородок, поднимая мое лицо, поворачивая его направо и налево.

— Только посмотрите на свое лицо! Оно светится от счастья! Вы только что вытащили наружу два сердца, оголили их, выдавили из них воспоминания, желания, мечты и пустыми вставили обратно. Вы страшный человек!

Мое сердце стучит с перебоями. Ни о чем, кроме его рук, мозг не думает, а между тем, ученые утверждают, что тезис о десяти процентах использования мозга — миф, научно опровергнутый. Но в мое сознание больше информации не помещается.

— Поражаюсь, как Тарасовы на это согласились, — негромко говорит Холодильник, не убирая левую руку, а правую перекладывая на мое горло и слегка надавливая так, что моя голова затылком ложится на его плечо.

Так мы и отражаемся в зеркале: высокий мужчина с горящими темнотой серыми глазами, и черно-белый вариант Нины Симоновой-Райской, четко разделенный на две половины.

— Вот она, ваша правая сторона, Нина, черная, как ночь. Это ваши сумасбродные идеи. сумасшедшие проекты, горячая и неуправляемая натура, — Холодильник мягко опускает правую руку под мою правую грудь.

— А это ваша левая сторона. белая, чистая, целомудренная.Это то, какой вы могли бы быть, если бы не шли на поводу у своей буйной, я бы даже сказал. больной фантазии, — левая рука Холодильника поднимается под левую грудь.

Одуревшим взглядом смотрю на наше отражение. Кожа горит под его горячими руками, которые он не убирает.

— Это убийственный коктейль, госпожа Симонова-Райская, — шепчет Хозяин, своими губами щекоча кожу моей шеи.

— Вам не понравился сегодняшний вечер? — сглотнув. спрашиваю я, не в силах ни оттолкнуть его, ни отойти самой.

— Да. Мне не понравился этот вечер, — подтверждает мое предположение Холодильник. — Он был прекрасен, но…