Книга Триумф поражения, страница 253 – Жанна Володина

— В одном навязчивом образе, — доверительно рассказывает Холодильник. — Не могу избавиться…

— К врачам обращались? — неловко шучу я, не зная, что еще можно сказать.

— Нет. Не обращался. Ни в коем случае. Вдруг они меня вылечат? А я этого не хочу, — Холодильник протягивает руки к пучку моих волос и неожиданно вытаскивает обе шпильки.

Волосы рассыпаются по плечам, и Холодильник начинает томительно медленно пропускать мои волосы сквозь пальцы. Я теряю способность дышать. Вот так просто. Стою и не дышу, но не задыхаюсь.

Холодильник берет мое лицо в руки и большими пальцами синхронно рисует мои брови от переносицы к уголкам глаз:

— Это вообще законно? Иметь такие глаза?

Не имея возможности дышать, я почему-то открываю рот, а потом закусываю нижнюю губу.

— Я проконсультируюсь у своих юристов, — обещает Холодильник, мягко целуя меня в правую, потом в левую бровь. — И если это все-таки незаконно…

— Вы подадите на меня в суд? — нервничаю я, не поддерживая шутку.

— Обязательно. И предъявлю сумасшедший иск, — обещает Холодильник без тени улыбки.

— Чтобы отсудить все то, что собираетесь положить в сундук? — решаю и я пошутить.

— Чтобы получить вас в вечное пользование, — объясняет серьезный Холодильник.

— Не очень-то приятные ощущения вызывает слово "пользование", — ворчу я, дерзко встречаясь с ним взглядом.

— А так? — быстрые, легкие поцелуи перемещаются со лба на щеки, подбородок и обратно.

— Что так? — переспрашиваю я, отчетливо понимая, что он не поцелует меня в губы, по какой-то ему одномупонятной причине, но не поцелует…

— Мы можем подарить друг другу все это и даже больше, — губы Холодильника замирают возле моих. — Все зависит только от нас. Я выполню все свои обещания. Все до одного.

— Спасибо за аленький цветочек. Очень мило! — нарочно сбиваю я его с этого направления разговора. — Со звездой вы погорячились… Что я буду с ней делать?

— Владеть, — пожимает плечами Холодильник, отпустив меня. — Конечно, в свете нашего сегодняшнего ужина я должен был бы подарить вам в качестве звезды бриллиант, но… Эти подарки я придумал раньше.

— Это настоящий сертификат? * недоверчиво интересуюсь я, сделав вид, что не услышала слова о бриллианте.

— Оказалось, что да, — усмехается Холодильник. — Приятель подсказал.

— Это дорого? — спрашиваю я.

— Недешево, — кивает Холодильник. — Но я справился. И эти траты я могу восполнить.

— Вы намеренно хотите меня задеть? Оскорбить? — начав дышать, спрашиваю я.

— Я не сказал больше. чем сказали вы сами, — возражает нахмурившийся Холодильник. — Но… простите… Да. Хотел задеть. Прошу прощения.

— Мне нужно идти, - говорю я, разворачиваясь к лестнице. — До завтра…

— До сегодня. — поправляет меня негромко Холодильник, не удерживая.

Когда я прохожу первый пролет, все-таки окликает:

— Так что вы там нагадали, Нина?

— Сначала потеряю, потом найду, — на ходу сочиняю я, не оборачиваясь. Свечи продолжают гореть. И я с опозданием понимаю, что рисковала, уходя из квартиры, в которой остались непотушенными шесть свечей. Запоздало напугавшись, хватаюсь за сердце, выпрыгивающее из груди. Вот всегда смеялась над подобным олицетворением в художественной литературе.

Свеча-одиночка почти догорела. Подхожу и дую на нее. Пламя дергается, но не гаснет. Дую еще раз. Оранжевый огонек делает широкое танговое движение в сторону, но не сдается. Нервно смеюсь, подхожу совсем близко, почти плюю выдыхом на стойкого смельчака. Выгнувшись в сальто, огонь почти гаснет, но, хитро подмигнув мне, мгновенно восстанавливается.