Книга Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого, страница 81 – Жанна Володина

— Зачем мне твой зуб?! — восклицает Аленка скрипучим голосом Франца.

— О! — я поднимаю вверх указательный палец. — Это интересная история! Это выражение из тюремного жаргона. В тюрьме человек не имеет ничего ценного, поэтому при спорах и обещаниях говорит «зуб даю». В качестве «залога» за правду своих слов он ставит часть своего собственного тела, что воспринимается как принесение в жертву самого дорогого.

— Зачем кому-то чужой выбитый зуб? — по-прежнему не понимает фамильяр.

— Если говорящий не выполняет обещание, то ему специально выбивают зубы, что причиняет массу неудобств, — смеюсь я.

— Да? — нерешительно спрашивает Франц, вернув себе привычный облик. — А я думал, что речь о золотых зубах.

— Да? — приятно удивляюсь я. — В вашем мире люди тоже гибнут за этот металл?

— Гибнут за металл? — фыркает Франц. — В нашем мире гибнут за многое! А в вашем?

— Ну… Раньше, в старые времена, речь иногда шла о залоге золотых коронок, так как других ценностей у осужденных нет, — рассказываю я и вспоминаю. — Фразы «Даю руку на отсечение» или «даю голову на отрез» — тоже осмысляются как жертва… Короче! Вернемся в мой мир — часы с кукушкой с меня! Зуб даю!

— Чудесненько! — потирает руки Франц. — Надеюсь, ты держишь данное в клятве слово?

— До сих пор держала, — киваю я с достоинством.

— Ладно… — соглашается Франц. — И что у тебя за проблема?

— У нас! — зловеще поправляю я. — Решающий забирает меняна какое-то внеочередное свидание. Сейчас. Уже через полтора часа.

— А что? На очередное свидание не взял? — мерзко хихикает Франц.

— На очередное взял! — улыбаюсь я. — Но поставил меня в очередь первее первой кандидатки.

— Ужасненько! — бормочет Франц. — Одно дело — сбегать отсюда в твой мир, другое — убегать от Решающего… Это… Это…

— Это? — подбадриваю я.

— Это решительно невозможно! — почти кричит он.

— Почему? — настаиваю я, тут же огорчившись.

— Потому что это невозможно, — хмуро и твердо говорит Франц. — В этом мире нет никого сильнее Решающего.

— А как он может нам помешать? — не понимаю я. — Мы находим способ вернуть меня, я беру тебя с собой. Что проще? Или Решающий способен пойти за нами в мой мир?

— Я не знаю! Я не могу сделать это немедленно! — жалуется Франц. — Я в поисках способа. Долгие годы! Продвинулся далеко, но не настолько, чтобы исчезнуть сейчас. Кроме того, его заинтересованность тобой нам очень мешает.

— И что же делать? — расстраиваюсь я.

— Надо переключить его внимание на кого-то другого, — советует Франц.

— На кого? — дурею я. — Я тут никого не знаю.

— Так уж и никого? — прищуривается фамильяр.

— Ну… Ирен, Селестина, Флор, Сюзет, — вспоминаю я пассий Решающего.

— Вот! — смеется Франц. — Пол-Империи!

— Он тот еще ходок! — объясняю я.

— Ходок? — интересуется Франц. — Какой у вас интересный языковой подход! Просто не язык, а ящик с двойным дном!

— Ларчик… — рассеянно поправляю я.

— Решающий тебя узнал? — Франц вдруг становится серьезным.

— Нет, — уверена я. — Как гостью из… прорывов… не узнал.

— Это радует, — невесело констатирует фамильяр.

— Ты хоть что-то можешь сделать? — возмущаюсь я. — На свидание со мной сходить?

— В качестве кого? — удивляется Франц и хамит. — Дуэньи?

— Собачкой! Кошечкой! Попугайчиком! — кричу я.

— Попугайчиком?! — сердится он. — Я тебе не низший, чтобы попугайчиком!