Книга Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого, страница 21 – Жанна Володина

Обмен клятвами короткий, но эмоциональный. Все дамы в храме чувственно ахают, промакивая глаза платочками. Все джентльмены сдержанно улыбаются.

— Готова ли ты принять мужа своего, благородная жена? — неожиданно громко, насыщенно густым басом спрашивает Голубая Ряса.

— Готова! — звонко, смело отвечает невеста, которая только что смущалась и краснела у всех на глазах.

— Назови свое имя перед богами и тьмой! — гремит под сводами храма.

— Селестина! Мое имя Селестина! — гордо отвечает невеста, и по переполненному залу проносится неизвестно откуда взявшийся резкий холодный вихрь.

— Боги услышали тебя и приняли! — вещает Голубая Ряса.

— Готов ли ты принять жену свою, благородный муж? — второй вопрос, совершенно логичный по содержанию, задается «моему визави».

Вау! Сейчас я, наконец, узнаю его настоящее имя! Надеюсь, не Фиакр. Хотя… пусть их дети будут Фиакровичами. Мне то что! Леонардовичи приятнее звучит. Мэтьювичи — совсем нелепо.

— Готов! — брутальный жених осторожно, ласково берет нежную, хрупкую руку Селестины в свою.

В храме устанавливается необычная тишина, кажется, не слышно даже дыхания нескольких сотен людей. Женщины вытягиваются в струнку. У Канарейки и Воробушка даже уши шевелятся от напряжения. Прикольно! Не знаю, почему, но всезамерли в ожидании ответа жениха. Неужели им так же любопытно, как и мне?

— Назови свое имя перед богами и тьмой! — камнепадом грохочет вопрос.

— Мое имя… — первые два слова жених произносит вызывающе громко и отчетливо, потом будто спотыкается и вздрагивает.

Напряженная тишина ничем не нарушается. Глаза девушек, возле которых я стою, прижавшись к прохладной каменной колонне, вращаются в нетерпении. Ага! Всем, не только мне, любопытно, как же зовут этого наглеца.

Жених медленно разворачивается в мою сторону и смотрит прямо на меня. Канарейка и Воробушек громко сглатывают. Сотни глаз устремляются в нашу сторону. Не раздается ни звука. Удивленные мужские и ревнивые женские глаза, серые и голубые, карие и черные, буквально сжигают своей энергией моих «подружек». Канарейка густо краснеет. Воробушек, наоборот, катастрофически бледнеет.

— Неужели? — из последних сил выдыхает Канарейка. — Я знала…

— Я знала… — эхом повторяет за ней Воробушек.

Они говорят тихо-тихо, еле слышно, но слова их, будто усиленные десятками микрофонов, сотрясают стены храма. Голубая Ряса хмурится. На месте жизнерадостного мужчины строгий, даже грозный церемониймейстер со взглядом палача. Он с некоторой растерянностью рассматривает девушек, ни разу не остановив взгляд на мне. Жених же, кроме меня, похоже, никого не видит. Опаньки! Пора просыпаться!

— Имя! — требует Голубая Ряса. — Имя! Время, господин!

Вот ведь невежливый жених попался! Тишина сменяется беспокойством: шепот, шорох, шуршание. Все что-то говорят, куда-то смотрят. Я же вижу только черные глаза, берущие меня в плен. По напряженному позвоночнику поднимается волна тревоги и желания испариться. И еще… злость! Сильная, выкручивающая внутренности.

Почти плачущая Селестина виснет на руке жениха, который начинает движение в мою сторону. Почему-то не удается развернуться и бежать к выходу. Я сжимаю кулаки и вспоминаю, что снотворное было просроченным. Так мне и надо! Чтобы мне до конца жизни одни предписания роспотребнадзора читать!