Книга Краткосрочный курс для попаданок. Гарантия. Дорого, страница 17 – Жанна Володина

— Наблюдать и молчать — первая заповедь попаданки, — Антон строго смотрит на нас, сидящих в круге. — В каждом мире свои законы. И иногда открыть рот означает выдать себя раньше времени.

— Раньше времени? — переспрашивает Рыжик. — То есть, надо всё-таки сознаваться, что ты попаданка?

— Нет. Я имел в виду, что не надо сообщать всем и каждому, что вы из другого мира. Это чревато, — отвечает Антон. — По нашим данным, часть тех, кто содержится в сумасшедших домах в самых разныхмирах, — просто попаданцы.

— Да вы что? — охаю я, открыв рот. — Ужас какой!

Антон за прошедшую неделю ни разу не поддался на мои провокации. Он был терпелив, вежлив и… насмешлив, так, словно что-то знал обо мне, но не торопился рассказывать.

Еще один сон пришел ко мне тогда, когда я уже устала ждать. Наша третья встреча с Фиакром состоялась в конце первой недели обучения. Преподаватель этикета, симпатичная сухонькая возрастная женщина, представившаяся Генриеттой Петровной, готовила нас к зачету по королевским балам.

— Приглашения рассылаются не позднее, чем за две недели до начала праздника. Концертные балы при дворе устраиваются до семисот приглашенных, так называемые «эрмитажные» до двухсот. На балы приглашаются придворные и чиновники разных классов. Вам нужно добыть и изучить их «табель о рангах». Некоторые дворы имеют реестр приглашенных на бал и специальных гофмаршалов. Непременным условием приглашения на бал является формальное представление государю или государыне, или королевской семье вообще.

— Всего-то?! — смеюсь я. — Тогда приглашение у нас в кармане!

Бессонница атаковала варварски, совершенно бесчеловечно измотав меня к утру. И это в ночь с субботы на воскресенье, когда я планировала выспаться. Проворочавшись несколько часов, я заснула около шести утра, по крайней мере, это последний временной промежуток, который я помню отчетливо.

Люстра в тысячу свечей ослепляет парадным светом. Сотни разряженных в пух и прах мужчин и женщин терпеливо стоят перед высокими золотыми дверьми, ожидая приглашения. Церемониймейстер в черном фраке и неожиданно золотой сорочке, не поглядывая в бумаги, которые держит перед ним слуга, объявляет супружескую пару, входящую в зал. Прохожу в главный зал сразу вслед за ними. Никто меня не видит.

Надо же! Под влиянием настойчивой Генриетты Петровны мои мысли забиты бальной чепухой. Хотя тоже неплохо! До Генриетты Петровны с курсантками работал весельчак Григорий, обучающий ядам и лечебным отварам. Вдруг бы в какую химическую лабораторию забрела во сне?

Прячусь за одну из величавых мраморных колонн и наблюдаю. Наши бальные танцы существенно отличаются от их «дискотеки». И как не надоедает двигаться степенно, наклоняться надменно, улыбаться натужно?

С другой стороны колонны останавливается запыхавшаясядевушка, прекрасная, как весенний цветок. Она обмахивается веером из пышных перьев и застенчиво улыбается кавалеру. Его я вижу только со спины, но то, что вижу, достойно внимания. Мужчина высок, элегантен и предупредительно вежлив.

— Хотите освежиться, Флор? — низким бархатным голосом спрашивает он.

— Вы так любезны, Мэтью! — восклицает девушка и тут же пугается. — Ой! Простите меня, господин Вилар! Я посмела обратиться к вам по имени…

— Что вы, прекрасная Флор! — чувственно отвечает Мэтью Вилар, беря ее ручку в свою большую руку и прижимаясь поцелуем к тыльной стороне ладони. — Для вас я просто Мэтью!