Книга Ворона устроившая сюжетный переворот, страница 55 – Мара Капс

Герцога и мага под белыми запечатанными рунами повели к повозкам. Рядом молча шли его подчинённые. Кто-то с опущенным взором, кто-то дрожал от страха, кто-то, наоборот, с облегчением. Один из офицеров подал знак и у повозок загорелись огни. Проверка, обряд подавления, краткое удостоверение того, что силы заключённых не вырвутся.

Рогул взглянул на меня в последний раз. Его глаза больше не горели. Они тускнели, как всё вокруг, что пыталось держать власть силой. Дивит хотел что-то сказать, но рот остался закрыт. Сработала печать молчания.

— Что теперь? — спросил младший капитан, обернувшись к Кайну. — Мы высылаем сообщение в столицу или ждём ваших распоряжений?

— Сначала — лагерь, — сказал Кайн. — Пусть люди отдохнут.

Неделя пролетела, как одно мгновение. Преступления Рэджа Дивита получили огласку. В столице теперь звучали только сухие отчёты: списки разоблачённых аристократов, подписи под отозванными указами, имена, лишённые привилегий. Я не следила за хрониками, не отвечала на письма, не задавала вопросов. Просто ждала, когда вернётся Лиам из дворца.

Арина, назойливая как летняя мошка, не давала мне забыться. Она появлялась на тренировках, комментировала каждый мой выпад и с явным удовольствием мешала мне спрятаться в тишине. Иногда мне казалось, что у неё есть тайный дар телепортации. Стоит только подумать о том, чтобы сбежать, и вот она уже там, сидит и жует сушёные фрукты.

На следующий день я дважды проверила оружейную. Закрыла чарами окна, двери и даже трещину под каменной плитой. Арина появилась спустя пятнадцать минут — из шкафа.

— Ты правда думала, что я не найду другой вход? — весело поинтересовалась она.

— Уходи, — устало сказала я.

— Не могу. Тебя нельзя оставлять наедине с мыслями. Они мрачнее, чем мои шутки.

На очередной попытке уединиться в библиотеке она явилась с табуретом, корзиной пряников и заявлением:

— Решила, что если отмою с тебя хандру, Лиам разрешит мне пожить здесь подольше.

Подольше. Это слово волновало меня больше всего. Я не знала, как отреагируют принц и Лиам на заявление Рогула о моей причастности ко всему произошедшему. Страх сжимал всё внутри, медленно, настойчиво, не больно, но так, что дыхание становилось короче.

Я не боялась суда. Не боялась правды. Я боялась их взгляда. Того краткого мгновения, когда в глазах Лиама может вспыхнуть сомнение.

— Ты опять ушла в мрачные дали, — заметила Арина, не переставая жевать пряник. — Слышала, что Рогул с герцогом теперь хором твердят, будто всё это твоя идея.

— И что ты об этом думаешь? — спросила я, стараясь, чтобы голос прозвучал ровно.

— Думаю, на их месте я бы тоже сваливала вину. — Она встала и отряхнула крошки с платья. — Но, если по-честному. Всё, что они говорят, это воздух. Ты попаданка, которая умудрилась остановить катастрофу.

Она подошла ближе, нагнулась, и с выражением заговорщицы добавила:

— А Лиам… ну, он же не дурак. Упускать такое сокровище.

Я покачала головой, хотела было отозваться сарказмом, как из коридора донёссястук шагов. Чёткий, ровный, знакомый настолько, что у меня пересохло в горле. Арина мгновенно умолкла, бросив на меня взгляд, в котором читалось, что всё будет хорошо. Или хотя бы не так плохо.

Дверь скрипнула. Лиам вошёл без предупреждения, словно всегда был здесь. Будто не прошло и недели. Будто я не отсчитывала каждый день, каждый час, каждую минуту.