Книга Крепостная Эльза, страница 78 – Светлана Машкина

Я заранее сочувствовала жителям той деревни, куда сошлют Феньку, но себя мне было жаль больше. Да и за Акульку пора отомстить.

Фелицата чихнула, опять, словно под гипнозом, сделала глубокий вздох и попыталась откинуть букет в сторону.

Я замерла и не сводила с неё глаз. Стебли альманы, словно живые, тонкими змеями обхватили запястья Фелицаты. Букет, казалось, прирос к её рукам. И если яркие пушистые головки обычных цветов посыпались на пол, то альмана не желала отпускать свою жертву.

Фелицата издала глухой, утробный звук. На её лице появились синюшные, цвета переспелой сливы, уродливые полосы. Коса перекинулась на грудь и зашевелилась, как живая. Уши, ещё минуту назад обыкновенные, ровные, аккуратные девичьи уши, вдруг вытянулись вверх и вширь, покрылись густой шерстью и зашевелились!

— Эльза! Рот закрой, — как гром среди ясного неба раздался тихий голос Вольтана.

Сильным быстрым движением лорд бросился к актрисе, но она извернулась и откинула его в сторону одним поворотом руки.

— Магара! — ахнул граф.

— Магара! — заверещали девки и кинулись врассыпную.

Наверное, я бы тоже кинулась, если бы не ненависть к подлой сущности, которая душила меня больше, чем страх перед нечистью.

Про магар я уже знала — многое рассказали девчонки на вечерних посиделках, да и Акулька, большая любительница заниматься моим просвещением, тоже поделилась подробностями.

В этом мире, кроме всякой нечисти вроде водяных и русалок, которые живут в водоёмах, были ещё и угрюмы — что-то вроде нашего лешего. Каждый лес охранял свой угрюм, он следил за порядком, не допускал лесных пожаров, не позволял водяному затапливать лесные территории и превращать их в болота. Вроде нужное и полезное существо, но людей угрюм категорически не любил. Заманить в трясину или толкнуть в волчье логово — запросто. Разбросать по пути ядовитых ягод и грибов, увести в непроходимую чащу, до смерти запугать хищными птицами и зверьём — всё это можно было ожидать от угрюма.

Иногда, подозреваю, что в непреодолимый период размножения, угрюм представлялся красивым парнем и мог легко замутить роман с какой-нибудь доверчивой крестьянкой. Да, да, он умел менять внешность, хоть и ненадолго, и не всегда. Возлюбленную угрюм не обижал, с момента обоюдного понимания в её доме не было недостатка в дровах, грибах, ягодах и прочих лесных дарах. Угрюм даже рыбу ей таскал, вероятно как-то договариваясь с водяным о взаимозачёте.

Не зря в деревне, когда молодица вдруг начинала продавать охапками дорогущие древесные грибы-наросты, которые использовали маги, или таскала корзинами редкие, даже для местных, деликатесные орехи и ягоды — её подозревали в связи с угрюмом.

Ребёнка от угрюма молодка шла рожать в лес — там было самое безопасное место. Если рождался мальчик, угрюм забирал сына сразу. Если девочка — оставлял матери.

Магара — дочь угрюма и женщины, была не совсем нечистью. Она росла обычным ребёнком, разве что более обидчивым и злым. Со временем магара приобретала характер отца — ненавидела людей и всячески им вредила. Особенно доставалось от магары беременным женщинам и маленьким детям. Пугая их до полусмерти, она получала какое-то изысканное удовольствие.

Узнать магару в простой девке было крайне сложно. Магара не отличалась ничем, кроме злобного характера, который успешно скрывала. Гадости делала исподтишка, а в селе могла слыть скромницей и тихоней.