Книга Ключ к счастью попаданки, страница 75 – Светлана Машкина

Как мало, на самом деле, человеку нужно для радости! Тёплый дом, хорошая еда и надежда стать счастливым — уже великая радость.

Рецепт манника взяла самый простой. Стакан кефира, стакансахара, стакан муки и стакан манки. Кефир с успехом заменит простокваша, сахар заменит мёд, крупа, немного крупнее, но всё равно подходящая, у меня есть, мука стоит в чулане.

Осталось добыть уксус или лимонный сок, чтобы погасить соду.

Лимона, конечно, не было, зато вдоль забора росли высокие лопухи на толстых красноватых стеблях. Ревень! Это же сколько всего сделать можно? Пироги с ревенем, варенье, компоты!

Мои мысли понеслись вскачь. Если здесь так отлично растёт ревень, то я знаю, как расширить своё производство. Для начала сварю вкусный джем — на пробу. Должно получиться хорошо, но всё равно надо проверить, какой вкус получится у ревеня с мёдом.

— Ульна, ты, никак, головой повредилась? — закричала через забор Данка. — Зачем траву у забора полешь? Чем она тебе помешала?

— Я ревень дёргаю!

— Вижу, что дёргаешь! Только зря стараешься, не клюют куры кисляк, не любят они его.

Вообще-то, я даже предлагать не собиралась. Моих скромных познаний вполне хватает на то, чтобы понять, что ревень, или, как называют здесь, кисляк — плохая пища для птицы. Слишком уж много кислоты, так и желудок испортить недолго.

Я нарвала целую охапку и понесла в дом. От любопытства соседка чуть не перевалилась через плетень.

— Сама буду есть, — объяснила. — Что-то кислого охота.

Зря сказала — только заинтриговала Данку ещё больше. Она открыла рот и вытаращила глаза. Потом, видимо, немного придя в себя, засеменила вдоль забора, не сводя с меня глаз.

— Ульна, ты как себя чувствуешь-то? Помочь тебе надо? Или угостить чем? Огурчика солёного не достать из погреба? Прошлогодний, правда. Зато кислый — вырви глаз! Будешь?

Я отрицательно покачала головой. Не понять мне соседку — то пытается обидеть, то заботится и хочет угостить своими разносолами. Странная женщина, короче.

— Ты бы зашла ко мне, раз уж сама не приглашаешь, — продолжала Данка. — Посидели бы по бабьи, поговорили.

Она вздохнула и подтянула сползающий с живота фартук.

Из-под фартука вылетело что-то яркое. Жёлтое с чёрным… Перо моей экзотической курочки!

Я проследила за ним взглядом. Данка тоже заметила неладное и покрутила головой, выискивая, куда это я так внимательно смотрю.

— Ульна, ты чего? — не поняла Данка.

Я показала пальцем на перо, которое приземлилось с её стороны плетня.

— Помнишь моих красоток жёлтеньких? Они пропали. Откуда у тебя перо на фартуке?

Данка отшатнулась и испуганно замахала руками:

— Что ты, что ты, Ульна! Неужели решила, что я их взяла? Не видела я твоих курей, и перья не знаю откуда взялись! Как такое в голову пришло, соседка? В воровстве меня обвинять!

— Я тебя не обвиняю!

В самом деле не обвиняю! Перо могло принести ветром, или оно прилипло к одежде, когда та сушилась во дворе.

— Ой, хорошо, что Степ не слышит, — причитала Данка. — Обиды бы было — на всю жизнь.

Да что вы говорите! Какие, однако, нежные в селе мужчины! Ранимые и злопамятные. Один никак простить не может, что помолвку разорвала. Второй на любое слово обижается.

— Где он, кстати?

— Степ? Тебе какое дело? — ревниво уточнила Данка. — В поле он, землю под озимые пашет, там и ночует, чтобы туда-сюда не мотаться каждый день. Так зачем кисляк-то нужен? Куда столько надёргала?