Книга Поймать океан, страница 187 – Виктория Войцек

Асин кивнула, прекрасно понимая, что в его ответе будет сквозить не высказанная напрямую мысль: «Ох, какая же ты еще глупышка».

– Когда она нашла свой якорь, я не выдержал. Я видел, как рушится старый мир, я пережил сотни и сотни смертей, но в тот момент мне казалось, будто хуже еще не было. Просто из-за какой-то девчонки, Аси, – засмеялся он. – В тот день я напился, разбил несколько кружек. Вандар был не очень-то доволен. Естественно, я думал, что он не понимает – и никто не понимает!

– А потом? – спросила Асин, когда поняла, что пауза слишком затянулась.

– А потом протрезвел. Вандар, конечно, после этого прозвал меня бешеным и всякий раз, стоило мне сесть за стол, ставил рядом кружку, закрывался руками и хохотал.

– Это как-то неприятно, – буркнула Асин, вновь нахмурившись и ощутив жесткую складку между бровей.

– Да нет, Аси. Это значило, что он не держит на меня зла. Со временем и я стал смеяться над этой поистине глупейшей ситуацией. А позже принес ему глиняные кружки, разрисованные черными изломами. Сказал, что собрал из осколков, старался. Дурень. И это была точка. А точки, Аси, важны в каждой истории, – добавил Вальдекриз, возвращаясь к истерзанным остаткам сыра. Видимо, для него тема была исчерпана, но Асин казалось, будто ее не опустошили и наполовину, поэтому спросила:

– Так, значит, ты отпустил свою подружку?

– По крайней мере, эта глава моей жизни давно закончилась, – он пожал плечами. В воздухе дрогнуло и распалось на множество хрустальных осколков звенящее «нет». – Не злись на Каррэ, Аси. Ему не все равно. Просто не все равно. – Тихий голос вновь обрел цвет, зазвучал увереннее: – Лучше купи ему что-нибудь сейчас. Выпивку, например. Или чесночный хлеб. Еда – самый универсальный способ найти общий язык, подружиться или попросить прощения. Проверено.

Асин тяжело вздохнула и переплела пальцы. Громкая болтовня, детский смех, выкрики продавцов страшно ее раздражали. Будто весь мир не замечал, какимнепростым выдался ее разговор с Вальдекризом. Асин даже бросила – метнула, резко повернувшись, – взгляд на толпу, но та лишь зашумела, никто не покачнулся, не посмотрел в ее сторону. А мимо, шурша мятым платьем цвета травы, пробежала девочка. Случайно толкнув Асин, она обернулась и, улыбнувшись так, что на щеках появились лунки-ямочки, принялась извиняться. Она выглядела чуть младше Асин, а волосы ее летели по ветру густыми каштановыми волнами. «Совсем как у мамы», – подумала Асин и кивнула ей: ничего страшного. А потом еще долго смотрела вслед, пока девочка не срослась с человеческим потоком.

– Послушай, Аси. – Это обращение било в живот, и дышать становилось труднее. Не первое имя, но вот такой его кусочек был для Асин особенным. – У нас не так много времени, и я хотел бы тебя кое о чем попросить. Ты вправе отказаться, – тут же добавил Вальдекриз, вскинув руки, а затем основанием ладони вытер губы.

– Продолжай, – страдальчески выдохнула Асин, не желая, чтобы он тянул слишком долго. Уже от одного этого вступления внутри закопошился страх неизвестности.

– Надо же, – Вальдекриз округлил глаза, коснулся костяшкой указательного пальца ее щеки и улыбнулся уголком губ. – Нет, это все еще ты. Просто… какая-то другая, более взрослая версия тебя. Неужели мой отъезд так повлиял?