Книга Дело об обнаженной натуре и цветочном горшке, страница 21 – Ирина Иви

Кажется, не только у меня возникла мысль о неуместности визита в чужую комнату в столь неурочный час, потому что ночной гость воскликнул приглушенным голосом:

– Мисс Лирьен! Вы?! Что вы здесь делаете?!

Он перевел взгляд с меня на бесчувственную Луизу, покоящуюся в розах, затем посмотрел на мою обернутую платком руку, бережно сжимающую бутон, и снова взглянул мне в глаза. И было в его взгляде ТАКОЕ, что пережитые до этого страхи показались просто детской забавой в сравнении с тем, что я испытала сейчас.

– Мистер Шарден! – пролепетала я, рефлекторно пряча руку с розой за спину, а затем и в карман, хоть это и было бессмысленно – он ее уже видел. И замолчала.

– Да, мисс Лирьен. Я вас внимательно слушаю, – саркастическим тоном поторопил меня неожиданный ночной гость.

И тут весь мой страх ушел, сменившись негодованием. Сам-то он что тут делает? В конце концов, я здесь живу, Луиза – моя соседка и вполне естественно, что я заглянула к ней. А вот он!.. Он – посторонний мужчина, приехал сюда за невестой, его поселили в правом крыле! Так какого черта он шастает ночью здесь, в левом крыле, где обитают невинные девицы?! С какими еще намерениями, если не с самыми постыдными и бесчестными, он мог заявиться в комнату Луизы в такое время?!

Кровь ударила мне в голову, и я забыла о всякой осторожности. О том, что я – слабая девушка – нахожусь наедине с почти незнакомым мужчиной, неизвестно с какой целью шляющимся ночью по женскому пансиону. И что в его власти сотворить со мной все, что ему заблагорассудится, я и пискнуть не успею. Все это было забыто, вернее, я просто об этом не подумала, находясь во власти жгучего гнева.

– А сами вы что здесь делаете? – зашипела я как рассерженная змея и пошла в атаку. – Зачем вы заявились ночью в женское крыло, как посмели войти в комнату к девушке, не состоящей с вами в родственных связях? Что вы задумали? Обесчестить или скомпрометировать ее? Какое счастье, что я оказалась здесь и помешала вашим грязным намерениям! Боже! Ведь сейчас, когда несчастная Луиза… – щеки мои обожгло стыдом – я ведь даже не подумала чем-нибудь прикрыть обнаженную девушку и теперь этот… мистер может свободно пялиться на нее!

Я схватила покрывало, висевшее на спинке стула и бросилась к Луизе, но была остановлена повелительным окриком мистера Шардена:

– Ничего не делайте и ничего не трогайте!

С покрывалом в руках, я стремительно повернулась к нему.

– Эт-то еще почему? Не насмотрелись? – и наклонилась к Луизе, чтобы накрыть ее.

Мистер Шарден тут же оказался рядом со мной, сжал руку и отнял у меня покрывало, глаза его при этом метали молнии.

– Потому что вы уничтожите улики, идиотка! – прошипел он не менее рассерженно, чем я до этого. – Быстро признавайтесь, что вы делали здесь?

Я попыталась вырваться из его захвата,но тщетно – он крепко держал меня за запястье.

– Отпустите! – пискнула я. – И сейчас же покиньте эту комнату! Я немедленно иду к директрисе рассказать о вашем неподобающем поведении! Прокрасться ночью в женское крыло…

– Хватит! – беззлобно и как-то устало припечатал он. – Прекратите истерику. Вот, смотрите.

Бросив покрывало на стул, он извлек из кармана сюртука маленький, обтянутый рыжевато-коричневой кожей прямоугольник и протянул мне. Я нерешительно взяла его свободной рукой. Прямоугольник оказался удостоверением.