Книга Ректор моей мечты. Дилогия, страница 239 – Диана Билык

— Сохранил?

— Я его очень берёг. — Мальчишка приподнял подбородок и почти по-взрослому выдал: — И я теперь говорю правильно! Как ты учила.

— Да ты совсем взрослый стал. — Я обняла его за плечики и всё-таки отпустила, поднялась во весь рост, справляясь с головокружением. — Беги. Играй.

— Я тебя очень ждал. — Брат потянулся на носочках, поцеловал меня в щёку и радостно умчался. За ним тенью скользнул Кареш, которого, видимо, приставили в личные охранники младшему наследнику Согу.

Обед прошёл более-менее спокойно и добродушно, хотя напряжение не сходило, будто назревало в воздухе, угрожая скандалом и склоками.

Сиэль, вытянувшись, так что казалось, будто в спине у неё палка вместо позвоночника, ковырялась в тарелке и не участвовала в беседе, а когда отец попросил выйти всех кроме меня, поднялась первой и бросила в мою сторону странный, очень горький взгляд.

— Папа, — начала я первой, после затяжной минуты молчания, когда дверь в гостиную закрылась, и мы остались одни.

— Мэйлисса. — Он поднялся и попросил меня замолчать движением руки. — Посвящение пройдёт завтра, после чего Эми проведёт ритуал разрыва. Она сказала, что это возможно.

— Папа, — попыталась вставить я слово.

— Ты выйдешь за Эсмиона. Сиэль не готова, слишком юна, а тебя теперь, — он неприятно поморщился, — никто другой не возьмёт.

— Порченая, да?

Я встала из-за стола, наклонилась и приложила к столешнице ладони, чтобы не упасть.

— Да. Невинность для оборотня важна. Ты знала это и…

Папа раскраснелся, но продолжал сидеть и буравить меня светлыми глазами.

— И отдала её истинному! Неужели для тебя это пустой звук?

— И где же он? — Отец откинулся на высокую спинку и сплёл перед грудью сильные руки.

Я поджала губы и захрустела зубами.

— Я разорву связь, но за Эсмиона не выйду и Сиэль ему не отдам. — Наклонившись, стиснула пальцами столешницу. От моей ярости она захрустела и пошла трещинами. — Ты не пойдёшь против дочерей, не переступишь через нас. Я не верю в это.

Альфа поднялся,стул со скрипом отъехал и перевернулся на пол.

— Придётся поверить, — тихо сказал отец. Припечатал. Отрезал. Да лучше бы он закричал или ударил, было бы проще, а так — я знала точно, что он не отступит.

Нариэн

В имении, что досталось мне в наследство от матери, всегда светло и тепло. Я так хотел в будущем привести сюда Мэйлиссу, мечтал, что родные стены услышат смех наших детей, что когда-нибудь отец всё-таки приедет, взглянет на меня и простит…

Я не знаю, как вымолить его прощение, не представляю как не винить себя в смерти мамы, а теперь ещё Дейры и… Эри… Я мог бы восстать тогда на площади, вырвать девушку из лап инквизиторов, но… Но! Я трус, да. И боялся больше всего не за себя.

На второй или третий день каникул в пустых стенах академии стало так тоскливо, что я решил хотя бы на несколько дней отлучиться и побыть около могилы матери, попросить у неё прощения. Снова.

Заодно организовал похороны Дейры, нельзя больше откладывать. Пока нет военных действий и есть время, назначил ритуал и вызвал отца. Я дважды его ранил. Дважды забрал его любимых и пойму, если он никогда не заговорит со мной. Енимир не отозвался, но я и не ждал от него ответа — после вступления в Квинту он стал холодным и пустым. Это уже не тот верный друг, который мог подставить плечо, когда ты нуждался. Служить безликой пятёрке почётно, но жизнь сводного брата навсегда принадлежала стране.