Книга Ректор моей мечты. Дилогия, страница 168 – Диана Билык

— Ничего себе правила… — присвистнул я. В нашей стране таких глупостей нет, жениться и выходить замуж можно без оглядки на магическую принадлежность, но у оборотней свои причуды. Это напомнило мне иманские законы, где ис-тэ девушку никогда не отдадут за ли-тэ парня, а ин-тэ могут надеяться разве что на работу в сфере обслуживания, не более. Варварские законы, да, но пока Мэй в моей стране, я могу ничего не бояться. Да и если докажу, что я её пара, мэр ис-тэй Согу обязан будет поженить нас с дочерью. Истинную связь никто не станет опровергать, она безусловна, нерушима.

— Ещё наши предки боролись за чистоту крови, потому что пустые дети без переворотной магии в семьях оборотней рождались всё чаще. Прадед будто знал, что Полог откроется и из него польётся тьма, поэтому как мог увеличивал нашу популяцию.

— Он жив? Твой прадед? — Я согрел руки над костром, проверил кинжалом куропатку, которую Алания поймала на закате. Мясо ещё кровило, я потянулся к куче хвороста и подбросил немного веток в огонь.

Я до сих пор под впечатлением от перевоплощения магички. И хотя у меня есть девушка сердца, это зрелище было весьма возбуждающим. Я на миг представил, какой прекрасной волчицей будет Мэй — наверное, чёрной, с лоснящейся в лучах мауриса шерстью, с сияющими синими глазами и величественной осанкой хищника.

Какой же я зверь? Кританские оборотни мне встречались разные: волки, пантеры и львы. Они ведь, по сути, не животные, а люди с капелькой магической силы природы. Почти как стихийники, в которых живёт огонь или вода, так и в перевёртышах есть дар, способный менять облик и сокрушить монстров Полога.

Если король и Квинта этого не поймут — Энтар падёт. Трудно представить, что будет с миром, если тьма и нечисть вырвутся за пределы установленных границ. Если же монстры доберутся до главных порталов в другие миры, вселенная содрогнётся от ужаса и наша участь настигнет всё живое. Нельзя такое допустить.

— Дед умер весной, — через некоторое время вяло проговорила Алания.

Тени от костра выплясывали по поляне, окрашивая светлые волосы девушки оранжевыми пятнами. Накормленные лошади уже задремали, тишину нарушали только наши голоса и треск горящих веток.

— Как это случилось? — Я смахнул со щеки назойливую ночную букашку и повернулся к девушке.

— Криши разорвали его, будто тонкий шёлк, — судорожно сглотнула она. — Я видела это, он меня спасал. — В её глазах, что переливались золотым отражением костра, появился глянцевый блеск, но Алания тут же подобралась и тряхнула головой, откинув ровные пшеничные пряди назад. — Это заставило отца вернуться в клан, принять правление, ведь… мамы давно не было в живых, умерла от белой лихорадки, а защитить свой народ — папина обязанность. И моя.

— Как вы так долго скрывались от инквизиторов? — спросил я и снова проверил готовность птицы. В самый раз — мясо сочилось прозрачным соком, а запах скручивал кишки.

— Я научу вас. — Девушка вытянула из-за пазухи кожаный ремешок, сняла его через голову, вздыбив волосы, дёрнула деревянную бусину из связки, затем ещё одну и перевязала их на новую верёвку. — Это, — показала на украшение, — никогда не снимайте. Как только не сможете сдерживаться — вы поймёте, когда это случится, — раздавите одну из бусин. Зверь успокоится на несколько дней, но не в полный маурис… — Она бросила на меня прямой взгляд, полный напряжённости и страха. — Вы же знаете о его силе?