Книга Ректор моей мечты. Дилогия, страница 157 – Диана Билык

Я застыл впереди толпы, на положенном мне, как представителю короля, месте. Все мы пришли засвидетельствовать казнь. Рядом, возле правого плеча, с диким блеском в глазах, стоял брат Эрики. От лёгкого ветерка его густые медовые волосы накрывали высокий лоб и добавляли образу некую небрежность. Он ведь тоже перевёртыш — от этой мысли похолодело в груди. Парень смотрел на своих сородичей нейтрально и даже холодно. Я знаю, что такое отрешаться от эмоций, выключать чувства, и очень понимаю его. Наверное, на моём лице сейчас похожее выражение — стылое и каменное, будто мне всё равно. Выдавать недовольство нельзя, за непослушание перед Квинтой можно последовать во тьму за оборотнями.

Ох, Квинта… Разрубить бы этот узел и изменить правила, но как? Это могла бы сделать только эна Нэйша или эн Шэйс, но разве боги снисходят по таким пустякам до простых смертных?

Инквизитор, приподняв над головой ритуальный кинжал, выкрикнул знакомый сокрушительный клич. Последние месяцы в Антиале, столице Криты, не было казней. Мэр выловил всех оборотней, как он думал. Несколько десятков удалось спасти и спрятать, но вот другие города бесконечнострадали от нападок инквизиторов, а я не мог спасти всех, ведь человеческое предательство безгранично. Маги сдавали своих родных, соседей, друзей без сожалений и сомнений, и меня это искренне удивляло. И злило. Поэтому я продолжал искать выход. Жаждал сохранить хоть небольшую популяцию этих сильных и очень одарённых людей, но последние несколько лет войны всё тяжелее и тяжелее было держать это в тайне.

Да, я не инквизитор, но знаю всех оборотней в академии, их можно по пальцам пересчитать, потому что сам призывал их на учёбу, брал под защиту и опеку. Мэй одна из них, и я найду способ защитить её, даже ценой своей жизни.

Первым от удара клинком в грудь упал высокий чернобородый мужчина, смотрящий на толпу с толикой презрения и гордости. Меня отбросило немного назад от сковывающей грудь боли. Показалось, что между рёбрами появилась холодная сталь, пронзив сердце.

Инквизитор холодно и безэмоционально протёр кинжал от крови, отдал помощнику алую шёлковую ткань и перешёл к следующей жертве — молоденькой кудрявой девушке, чуть старше Мэй. Она держалась рукой за окровавленный живот и смотрела мне в глаза, будто читала мысли. Я видел, сколько в них непокорности и ярости, даже дёрнулся от накатившего на плечи трепета. Кто-то придержал меня от падения. Обернувшись, я скользнул взглядом по знакомому веснушчатому лицу и подавленно опал на подставленные руки.

— Ли-тэ, спокойнее, вы ведёте себя неподобающе для законопослушного кританина, — прошептал на ухо Райли и пихнул меня в спину, заставляя выровняться.

Я не ответил. Взгляд прирос к девушке, к которой подступил инквизитор. Пока он читал новое заклинание, та ещё сильнее выпрямилась, гордо развернула плечи и даже отпустила рану, уронив руки, сжатые в кулаки, вдоль фигуристого тела. Чёрная волна заструилась по бедру. Она и так не жилец, я видел это лекарским зрением, чувствовал по запаху крови, но палач решил довести дело до конца.

Развернувшись так, чтобы все видели казнь, он поднял руку и плавно приставил клинок к груди девушки.

И все молчали. Никто не смел даже дышать. Все воины, что час или два назад бились плечом к плечу с отрядом оборотней, и многие из них выжили благодаря их мощи, беспомощно смотрели перед собой, соглашаясь на расправу.