Книга Одна звезда на двоих, страница 127 – Маришка Ко

А так… жизнь идет. Слухи разные ходят. Недавно вот был какой-то странный сбой на новых симуляторах для спецпотока адар — несколько кадетов даже в госпиталь попали с легким нейрошоком. Говорят, просто глюк программы, но выглядит подозрительно… Здесь вообще атмосфера напряженная после истории с ректором.

А еще меня достал один кадет со старшего курса, из 37-го отряда — Доран Стейн, такой огромный громила-близнец. Вечно отпускает дурацкие шуточки и пытается «закадрить». Раздражает его самоуверенность! Словно ему все можно. Но его сестра Лития — та еще штучка, тоже с их отряда — обычно быстро ставит его на место. Интересные они, эти ребята из элитных ИОСН.

Ладно, побегу на дежурство. Напишу еще! Обнимаю!

Вернуться в привычный ритм Академии после двух дней, проведенных с Шайлар, оказалось невыносимо сложно. Кириан пытался. Он заставлял себя вставать по сигналу подъема, идти на тренировки, сидеть на лекциях, погружаться в работу над проектом. Но все вокруг казалось тусклым, лишенным смысла. Прошла почти неделя с ее внезапного отлета, но он все еще чувствовал фантомное тепло ее тела рядом, ее терпкий, уникальный запах на своей коже, видел перед глазами блеск ее зеленых глаз в полумраке каюты. Воспоминания о тех коротких, но таких насыщенных часах, об их близости, о ее смехе, о ее уязвимости под маской силы — все это жило в нем непрерывно, мешая сосредоточиться на сухих схемах нейроядер и бездушных тактических расчетах.

Кириан чувствовал себя другим человеком. Повзрослевшим? Определенно. Более уверенным в себе, в своемпути, в своих чувствах? Да, несомненно. Ее вера в него, ее слова о Первом Полке, само ее присутствие в его жизни — все это придавало ему невероятных сил и решимости. Но одновременно с этой силой пришла и новая, острая уязвимость. Тревога за нее, за Шайлар, находящуюся там, на фронте, стала его постоянным, неотступным спутником. Он знал теперь не из сводок, а из ее усталых глаз, из шрамов на ее теле, на что способен враг. Кириан знал о рисках ее работы. И эта неизвестность — где она сейчас, что с ней происходит в эту самую минуту — скручивала внутренности холодным спазмом, порой мешая дышать.

Единственным спасением была работа. Он с удвоенной, почти отчаянной энергией взялся за свой проект по анализу аномалий нейроядер. Полковник Лисар Дидакис, как и обещал, предоставил ему расширенный доступ к огромной базе обезличенных данных — логи учебных адаров, записи с симуляторов, и даже некоторые фрагменты данных с того самого нитро, чей сбой чуть не стоил ему жизни. Кириан часами просиживал в тишине лаборатории, окруженный мерцающими голографическими экранами, выстраивая сложнейшие многоуровневые алгоритмы, выискивая скрытые закономерности в хаосе сигналов, пытаясь нащупать ту тонкую грань, за которой стабильная работа нейроинтерфейса переходит в каскадный сбой. Инженер Ворк, курировавший техническую часть их спецпотока, был откровенно впечатлен его прогрессом и нестандартностью мышления.

— У вас удивительный подход, Старг, — сказал он как-то, задумчиво разглядывая выведенные Кирианом на экран сложные диаграммы тау-резонанса. — Большинство пытается описать систему формулами. А вы… вы как будто пытаетесь ее почувствовать. Понять ее изнутри. Это очень редкое качество для техника. Возможно, именно такие, как вы, и смогут совершить следующий прорыв в адарных технологиях.