Книга Сы Мин, страница 176 – Цзюлу Фэйсян

Сы Мин всегда знала, что Чан Юань не был безразличным и властным человеком. В его сердце таился страх быть покинутым, и он всегда был словно ребёнок...

— Император, возможно, вы не знаете, но в последнее время Сы Мин многое пережила и многое вспомнила. Раньше я думала, что судьба несправедлива. Она определяет жизнь и смерть, ограничивает свободу. Однако теперь я вижу это иначе. Мир велик, а жизнь коротка, и судьба — это лишь наши выборы в критические моменты. Наши решения определяют нашу судьбу. Независимо от того, разрушитли Чан Юань мир в будущем, сейчас он добр и уважает всё живое. Он ещё не уничтожил мир, но вы хотите заключить его навечно, предполагая худшее. Это не судьба, это просто ваш приказ, Император.

Лицо Небесного Императора омрачилось, и он с мрачным выражением уставился на Сы Мин.

— Вы утверждаете, что спасаете мир, но под этим предлогом, с армией из десяти тысяч воинов и богов, преследуете невиновного... — произнесла Сы Мин с глубокой убежденностью. Затем она сделала паузу и громко заявила: — Если это и есть ваша божественная справедливость, то я, Сы Мин, клянусь, что с этого дня и во все последующие жизни я больше не буду богиней!

После этих слов все боги замерли в изумлении. Она была первой, кто осмелился бросить вызов Небесному Императору, и хотя её слова были полны смысла, они шокировали всех присутствующих.

Небесный Император долго молчал, а затем произнес с холодной невозмутимостью:

— Тысячелетняя практика сделала тебя такой несгибаемой...

— Я считаю, что такая непокорность мне к лицу. Я всегда следую зову своего сердца, даже если это означает идти против небесного закона, — улыбнулась Сы Мин, ее взгляд упал на Чан Юаня с нежностью и теплотой. — Когда я была Эр Шэн, Чан Юань ни разу не покинул меня, даже когда я была одержима. Этот человек был готов страдать сам, лишь бы облегчить мои муки. Он посвятил свою жизнь в вечном одиночестве памяти о моей жизни. Такая любовь достойна самой глубокой благодарности и ответной любви.

Она помнила и знала всё. Чан Юань с удивлением смотрел на неё, и его сердце наполнилось теплом, словно его ласкала пушистая травинка.

— Если он станет демоном, я тоже готова отказаться от своей божественности и пойти с ним в преисподнюю, — произнесла она.

Небесные воины остановили атаку, обменялись взглядами и обратили внимание на Императора.

— Прекрасно, прекрасно, — усмехнулся Небесный Император, в его голосе звучал гнев. — Раз ты решила отказаться от своей божественности и стать демоном, я исполню твоё желание и уничтожу твою душу!

С этими словами он сжал руку, и знак на лбу Сы Мин засиял ещё ярче.

Она побледнела, с трудом сдерживая боль, но её губы дрожали, когда она произнесла:

— Император, сидя на троне, вы становитесь всё более безжалостным и грубым...

Чан Юань пришел в ярость. Все услышали его оглушительный рёв, и он, превратившись в дракона, устремился к Небесному правителю.

Небесные воины пытались защитить Императора, но одним ударом драконий хвост развеял их души, оставив после себя лишь пепел. Все боги были потрясены. Если такая мощь попадет в руки демонов, последствия будут катастрофическими.

Небесный Император, наблюдая за приближением Чан Юаня, сохранял спокойствие. Он усилил свой барьер, в то время как Сы Мин, находившаяся внизу, корчилась от боли. Этот барьер был передан ему по наследству и защищал от любой атаки.