Книга Песнь ста миров, страница 157 – Цзюлу Фэйсян

– Обезьяны обокрали огород… – Встретив его взгляд, она, не удержавшись, объяснила: – Я не знала, что они были горными духами…

Выражение лица мужчины осталось строгим:

– Каждое существо обладает душой. Огорчение и гнев из-за того, что кто-то причинил вред дорогим тебе вещам, понятны, однако ни в коем случае нельзя отвечать такой жестокостью. Задумывалась ли ты, что то, чему ты вредишь, тоже может быть дорого чьему-то сердцу?

Бай Гуй не проронила ни слова.

– Постой сегодня в наказание под деревом и подумай над своей ошибкой. – Отвернувшись, Жунси пошел прочь.

Девушка положила руки на покрывшиеся мурашками предплечья, только обнаружив, что, оказывается, побаивалась его гнева. Страшилась, что, рассердившись, он прогонит ее. Она знала, что если уйдет отсюда, то вряд ли кто-то еще станет учить ее магии. Однако это было не единственной причиной ее страха оказаться выгнанной…

Бай Гуй опустила ладонь на грудь, не совсем понимая чувства внутри.

Луна успела добраться до ветвей баньяна, а она все стояла под деревом, не сдвинувшись ни на шаг. Ноги Бай Гуй одеревенели настолько, что, казалось, скоро она вовсе перестанет их ощущать.

Жунси появился на пороге маленькой хижины, собираясь закрыть дверь. Девушка подняла голову, и ее губы дрогнули – даже не взглянув на нее, он потянул дверь за собой. В сердце Бай Гуй неожиданно поднялась невыразимая волна обиды и страха.

– Я… – заговорила было она, но тут, увидев в дверной щели замок, опустила голову и продолжила уже почти шепотом: – Учитель… Я совершила ошибку.

Холодныйночной ветер подхватил волосы у ее ушей.

Раздался скрип, звук открывшейся двери в сумеречной тишине прозвучал особенно резко.

Бай Гуй тут же подняла голову: Жунси стоял на пороге, глядя на нее, а позади мерцал слабый свет хижины.

– Заходи. – Он, казалось, бессильно вздохнул. – Возвращайся внутрь и ложись спать.

Девушка не сдвинулась с места, она продолжала смотреть на него большими глазами.

Мужчина снова вздохнул:

– Что такое? Не хочешь возвращаться, потому что обиделась на учителя?

Бай Гуй поспешила к нему и, оказавшись рядом с Жунси, подняла на него взгляд:

– Вы не накажете меня?

Он поднял руку и потрепал ее волосы:

– Собирался заставить тебя простоять всю ночь, чтобы ты усвоила урок. – Он улыбнулся: – Но ты умудрилась смягчить мое сердце.

В тот момент, когда тихо позвала его «учитель».

Бай Гуй, свесив голову, не ответила, позволив руке Жунси скользить по ее черным волосам.

– Скорее иди умываться и спать. – Он подтолкнул девушку внутрь. – И впредь тебе запрещается использовать ту технику, которой ты ранила обезьяну. Она принесет вред твоему телу.

– Поняла.

Закрыв дверь своей комнаты, Бай Гуй прикоснулась к голове – ее волосы еще хранили тепло его ладони. Опустившись на корточки, она на долгое время так и застыла.

Он вступился за нее, потому что она была ему небезразлична.

Щеки девушки вдруг почему-то вспыхнули.

Он переживал за нее и поэтому не смог как следует наказать…

– Учитель… – с ее губ сорвался шепот. – Учитель…

Звучало намного приятнее, чем она себе представляла.

В мгновение ока пролетело пять лет.

Каждую весну, лето, осень и зиму Жунси обучал ее магии и боевому искусству, дарил оружие и наряды, говоря, что девушке не следует целыми днями лишь тренироваться – нужно уметь и наряжаться. За пять неразлучных лет горный бог постепенно занял важное место в сердце Бай Гуй, и теперь она думала не только о том, что могла получить от него, но и о том, что сама могла ему дать. Подобно вееру в жаркую погоду или зонту в дождь, печке в зимней день и прохладительному напитку в жару, она хотела делать ему приятное.