Книга Песнь ста миров, страница 11 – Цзюлу Фэйсян

Заметив, что ее взгляд задержался на нем, колдун поднял голову и без особого интереса спросил:

– На что смотришь?

Юаньбао растерялась и, отведя взгляд, надулась.

– Я… я же не ребенок, сама могу умыться и расчесаться.

Ци Тянь, проигнорировав ее слова, продолжил аккуратно протирать кончики ее пальцев.

– Как тебя зовут?

Девушка застыла, вспомнив, что они даже не знают имен друг друга, и робко ответила:

– Юаньбао.

Руки колдуна остановились, он помолчал некоторое время.

– Мне нравится юаньбао, – сказал он, имея в виду то ли сверкающие золотые слитки, то ли саму девушку.

Она тихо отвела глаза и посмотрела на себя в металлическом зеркале в форме цветка: кожа сияет здоровым румянцем, щеки сверкают, точно нефрит. Похоже, он и правда не заставлял ее мучиться… и хорошо заботился все это время. Юаньбао подумалось, что, возможно, этот «колдун» вовсе не такой страшный, как о нем говорят. Возможно, ему просто невыносимо одиноко, поэтому он желает видеть кого-то рядом или же просто хочет, чтобы другой человек был доказательством того, что он тоже жив.

– А ты… Как зовут тебя? – Задав этот вопрос, Юаньбао немедленно пожалела: неважно, как его зовут, она совершенно точно не собирается связываться с ним впредь.

– Ци Тянь.

Ей инстинктивно захотелось позвать его по имени, но в конце концов она разумно прикусила язык.

Им не следовало углубляться в это знакомство.

– Я могу идти? – осторожно поинтересовалась девушка.

Ци Тянь молча кивнул.И хватка на сердце Юаньбао тихонько ослабла, она облегченно вздохнула, с блеском в глазах смотря на собеседника.

– В тот раз… Спасибо, что спас меня. – Она осторожно прошла мимо, но, когда достигла входной двери, вид Ци Тяня, одиноко застывшего на прежнем месте, вызвал в сердце небольшую жалость, и, потерзавшись какое-то время, она все же добавила: – Если честно, ты намного лучше, чем о тебе говорят, поэтому выходи в город почаще.

Юаньбао отвернулась, но не успела сделать и шага во двор, как вдруг почувствовала холод на загривке. Знакомое ощущение вновь проникло в мысли, и она потеряла сознание с единственным желанием: гневно высказать Ци Тяню все, что о нем думает.

Прозвучал хлопок – стоящий в хижине мужчина озлобленно ударил собственную правую руку. Он холодно произнес:

– Ничтожество.

Этого и следовало ожидать. Разве такой, как он, мог сдержать обещание? Лишь нарушить.

Поместив в Юаньбао тварей во второй раз, Ци Тянь обнаружил, что ему стало сложнее испытывать радость. Он страстно желал увидеть ее легкий румянец и кроткий взгляд после утренних процедур, хотел знать ее мнение о еде после того, как ее покормит, желал слышать по утрам и перед сном ее мягкое «Доброе утро» и «Спокойной ночи».

Его желания росли, и их стало все сложнее исполнить.

Вот только марионетка в его руках лишь составляла компанию, не более того. А будить Юаньбао он не смел, боясь, что увидит в глазах той, кто нравилась ему все больше и больше, холод и отвращение, а за это лишь возненавидит себя вместе с ней.

В один день, после полудня, он, потянув Юаньбао за руку, уселся греться на солнце во двор. Ци Тянь склонял голову влево и вправо, разглядывая залитое солнечным светом лицо девушки, а затем произнес:

– Улыбнись, Щекастая Юаньбао.

Она много раз исполняла эту просьбу, поэтому растянула губы в уже отточенном изгибе. Вот только Ци Тянь нахмурил брови: