Книга Попаданка в рабыню, или Закон – это я!, страница 49 – Ивина Кашмир

– А вы, Роза, какой цвет предпочитаете для драпировки балконных дверей? – с энтузиазмом спросила Агнесс, делая глоток вишневого сока.

– Мертвенно-серый, – выдала я, не задумываясь. – Под цвет моей души.

Императрица захихикала. Ревиан – нет. Он подался вперед и процедил сквозь зубы:

– Мы уходим.

– Но я еще десерт... – захлопала глазами Агнесс.

– У вас остались придворные, которые с радостью выслушают про сироп из лавандовых лепестков, – сухо ответил он и встал.

Императрица пыталась возразить, заставить его сесть обратно, давя авторитетом. Все тщетно. Плевать хотел сероглазый и на нее, и на ее титул.

И на нее, как на женщину. К сожалению.

– Завтра бал, – обронила Агнесс, поднимаясь из-за стола. – Приглашаю вас обоих.

Ох, как ей было неприятно это говорить...

– Я подумаю, – процедил Ревиан, пропуская меня вперед. – Всего хорошего, Агнесс.

Выйдя на воздух, делаю глубокий вдох и прикрываю глаза.

Наверное, зря я пытаюсь втащить Агнесс в наши с ним «отношения». Ревиан видит в ней лишь жену брату. Ни императрицу, ни красивую женщину, а просто – жену брата. Агнесс для него не хрустальная туфля, а калоша... И мне, как человеку, который пытается спастись из лап «хозяина», следует это учитывать. Потому что...он на нее не отвлекается, а если и отвлекается, то держит меня у ноги, как верного пса.

– Мне снова нужно в канцелярию стражей, – буркнула я, собравшись с мыслями.

Ревиан промолчал. От него так и перло яростью – эти флюиды будто впитывались в кожу, прожигая изнутри и вынуждая дергаться от каждого звука.

Я пробиралась сквозь толпу со стопкой документов, стараясь не наступить никому на ногу.

– Роза! – вдруг раздалось из-за угла.

Резко обернувшись, вижу Амалию. Ту самую, что пришла ко мне с синяками и оторванной душой, прося помощи с разводом.

Она стояла у стены, сжимая платок. Глаза в слезах. Губы дрожат.

– Я пришла забрать заявление, – прошептала она, как только я приблизилась к ней. – Он поклялся, что убьет меня. И тебя. Если я не сделаю этого.

– Что... – я осекаюсь, увидев, как в нашу сторонустремительно идет черный демон из старых сказок.

Старик, но мощный, как бык. Глаза – стеклянные от безумия. Пальцы – как крючья. Муж Амалии. Огромный, сжатый в ярости комок.

– Стерва! – заорал он. – Из-за тебя она теперь в суд бегает?!

Он рванул ко мне. Не к Амалии, а ко мне.

Бежал, как кровожадный зверь, толкая людей.

«Что-то покушения на меня стали частными» – мелькнула в голове противная мысль.

– Ты... – крюки тянутся ко мне, желая, очевидно, придушить.

Не успеваю ничего сделать. Передо мной резко встает Ревиан.

Треск. Скрежет. Удар.

Его ботинок с хищной точностью врезается в грудь мужа Амалии, впечатывая его в мраморный пол. У того срывается хрип, лицо багровеет, руки судорожно царапают воздух. Он больше не рычит, а захлебывается.

Поднялся оглушительный гвалт. Женщины ахнули, кто-то завизжал. В коридор канцелярии протиснулись мужчины в униформе.

– Увести, – бросил Ревиан, не оборачиваясь. Его голос звенит холодной сталью.

Боров захрипел, его начали поднимать.

– Сидя в грязной камере, хорошенько подумай, что бывает, когда лезешь к чужим женщинам.

Я стою, ни жива ни мертва. Руки холодные, ноги ватные. И все же реплика Ревиана, сказанная борову, царапает меня.

Что значит, к чужим женщинам? К женщинам в принципе нельзя лезть! Никто не имеет права...