Книга Отпускай, страница 245 – Ольга Сурмина

Чувствовалось давящее скольжение, становилось жарко. От стыда хотелось отползти чуть в сторону, но бедра крепко держали чужие руки. В конце концов, она невесомой рукой дотронулась до головы мужчины, мягкими пальцами зарывалась в темные жесткие волосы. Хотелось хотя бы погладить, хоть как-то дотронуться.

В ту же секунду Штайнер схватил её руку за запястье и чуть сжал. Скользнул выше, слегка надавливал на ладонь, пытался переплести их пальцы меж собой, сжимал так сильно, что становилось немного больно. Девушка закусывала губы до кровавых следов, приятно. Очень приятно, нестерпимо. Хотелось шире развести ноги, податься навстречу, потереться. Клитора едва ощутимо касались зубы, но не царапали. Иногда мужчина слегка кусал за складки припухших половых губ.

Хорошо. Слишком. Удовольствие перемешивалось со стыдом и замещало его, вытесняло, заставляло все сильнее расставлять бедра, до спазмов в мышцах. Горячо, мокро. Хотелось, чтобы продолжал. Чтобы давил языком еще, сильно, чтобы слизывал лишнюю жидкость. Хотелось сказать: «пожалуйста».

В ту же секунду он отстранился. Издал какой-то странный рык, беглым взглядом осматривая промежность, лицо, ноги, стопы. Механическим, казалось, неподконтрольным себе движением вынул перевозбужденный член и сильно сдавил его в руке с тяжелым выдохом. «Не могу больше» — читалось на остервенелом лице, которое иногда перекашивал оскал. Нейт резко потянул девушку на себя, уперся влажной головкой в распухшие от поцелуев половые губы. Стал медленнопротискиваться внутрь, сжав зубы.

«Нет, стой» — она зажмурилась, отводя лицо в сторону. Слишком много, толстый, больно, отвыкла. Слишком большой для высохшего в больнице тела. Много, но Эмма судорожно выдохнула и обмякла на хрустящей постели. Из расслабленных мышц боль постепенно уходила, а мужчину, все же, не хотелось останавливать. Ему очень этого хотелось. Так сильно, что сегодня она готова была кивнуть.

Начинали раздаваться медленные, мерные хлюпающие звуки. Когда он протискивался слишком глубоко, вновь становилось больно, но эта боль тут же сменялась отвратительным, ползущим по венам удовольствием. Слишком горячо внизу, хотелось разрядки.

Он тяжело дышал. Едва держался за остатки рассудка, чтобы не расслабиться слишком сильно и не навредить, однако, все равно все постепенно заволакивала пелена. Толчки становились все рефлексивнее, и невозможно было остановиться. Невозможно противостоять себе или одернуть себя, сводило с ума ощущение неотвратимости удовольствия. Нейт прикрыл глаза, чувствуя горячий озноб по всему телу. Слишком плотно, слишком жарко внутри.

Он тяжело выдохнул, безумным взглядом уставившись на её лицо. Оргазм захватывал, сильный, такой долгий, что темнело в глазах. Вязкая жидкость волнами выходила из уретры, разливалась внутри, заполняла собой всё. Мужчина продолжал рваными толчками вдалбливать её внутрь, слыша разрозненные, тихие, гортанные стоны.

Она подавалась ему навстречу. Разводила ноги, облизывала дрожащие губы. Сами собой закатывались зрачки, измученное долгой комой тело прострелил сильнейший экстаз. Не хотелось, чтобы это прекращалось. Не хотелось, чтобы было менее приятно.

Голова становилось тяжелой. Эмма выдохнула, ресницы слипались сами собой. Штайнер ложился рядом, поправлял одеяло. Что-то бубнил, касался носом красной от возбуждения щеки, прижимал к себе. Поглаживал поверх одеяла.