Онлайн книга «Отпускай»
|
Но разве это возможно в полной мере? Всегда найдется кто-то, кто будет смотреть с высокомерием. Из-за твоего пола, возраста, веса. Из-за профессии, взглядов, даже из-за цвета волос. Важно не заставить смотреть на себя как на равную всех подряд, важно окружить себя теми людьми, которые будут смотреть так, как ты этого хочешь. Нейт, наверно, не вляпался бы в нечто такое, во что вляпалась ты сегодня. Злонамеренный человек к нему даже не подошел бы. Почему? Потому что он, как минимум, мужчина, даже со сломанной ногой. Турбулентный, критичный, физический развитый. Но ты не можешь стать Нейтом, ты можешь быть только собой. То, что ты не он, не плохо. У него нет тех преимуществ, какие всегда были у тебя. К нему… люди не тянутся. От него отшатываются, как от черта, а если и хотят сблизиться, то из личной выгоды. Ему бывает страшно одиноко. Такого одиночества ты никогда не знала, даже когда он оставил тебя. Настолько проедающего, холодного. Обедом любовь не купить, но он пытается. Ему больше ничего не остается. Без обеда ему не говорили «люблю». Над бездной отчаяния он стоически пытался не смотреть под ноги. Всю свою жизнь. * * * Что-то раздражающе пищало где-то в стороне, не было сил разлепить глаза. Свет резал крохотные зрачки между синих век, чуть-чуть дрожали ресницы. Немели руки и ощущались, словно незнакомые, чужие. Хотелось повести ладонью чуть в сторону, но она не слушалась. Ощущение как после тяжелого обморока. Или в минуты пробуждения после лютой попойки. Кружилась голова, пересыхало во рту. Эмма болезненным взглядом осмотрела палату, какие-то шнуры, которые тянулись к руке, ощутила на лице кислородную маску. Одеяло казалось каким-то невообразимо холодным и тяжелым, словно то было не одеяло вовсе, а бетонная плита, которая лежала сверху. Белый свет скользил по медицинским приборам, где-то рядом раздавалась тихая музыка. Она с усилием повернула голову, и тут же тело захватила рефлексивная тошнота. То ли от голода, то ли после обморока, то ли от одного вида больницы. События предыдущей ночи всплывали в голове отрывочно и сумбурно, едва склеивались из случайных остатков. Она бежала по коридору, приехала, потому что Нейт сломал ногу… Где Нейт? Фастер стиснула зубы, и тут же попыталась встать, только… ноги, почему-то, дрожали. Сильнее, чемкогда-либо, и вставать на них было страшно. Тремор захватывал руки, аппарат рядом начинал пищать все сильнее. Резко раскрылась дверь в палату, и на пороге появился врач. С забранными назад волосами, серыми глазами, в прямоугольных очках. — Мисс Фастер? — Как-то недоверчиво спросил он, глядя на девушку. — Я… да. — Язык шевелился во рту с усилием, однако, с каждой секундной ощущался все лучше. — Доброе утро. — Сдавленно ответил мужчина, и лицо расплылось в доброй улыбке. — Вы меня слышите? Понимаете? — Он тут же вошел внутрь, достал из кармана халата блокнот, и стал записывать в него показания с экранов оборудования. — Время… одиннадцать часов тридцать семь минут. — П-понимаю. — Заторможено ответила Эмма, сглотнув ком. — Где… где Нейт? — Вы помните? — Осторожно удостоверился врач. — Что вы помните? — Н-Нейт ногу сломал. — Сдавленно прошептала она. — Где он? Ему стало лучше? Взгляд доктора казался каким-то грустным. Сочувствующим, тяжелым и печальным. |