Книга Отпускай, страница 225 – Ольга Сурмина

Кеды словно примерзли к полу. Как ни старалась, девушка не могла заставить себя уйти. Отсутствие охраны опьяняло, Фастер чуть замешкалась, но тут же ринулась вперед, вслед за ушедшим врачом. Был бы на её месте Нейт, он бы разметал всю больницу, но заставил бы пропустить себя в палату, однако, Эмма не такая. Она будет угрюмо кивать, сидеть, вздыхать и говорить: «ладно». Смиряться было её стилем жизни.

До сегодняшнего дня.

Ноги сами несли её в верном направлении, однако, девушка вздрагивала, слыша то какой-то стук, то свист, то далекий говор. Если её застанут, шляющуюся по больнице ночью без разрешения, то тут же вышвырнут, или даже вызовут полицию. Сейчас Фастер на это было плевать, единственное, что было нужно — увидеть родного человека живым. В сознании. Только это, и пусть все горит. Тело трепал мелкий тремор, до сих пор дрожали руки. Кто мог знать, что ловкий и быстрый Нейт с отличной реакцией мог попасть под машину?

Хотелось сказать: «я тебя не ненавижу».

Широкие коридоры сменяли друг друга, то появлялся, то исчезал резкий запах спирта, медикаментов. Одинаковые кушетки словно приросли к полу, и встречались даже там, где, в общем-то, не были нужны. За окном тяжелые тучивновь заволакивали звездное небо.

Казалось, на этаже с пациентами скрипы усиливались. Раздавались в стерильной тишине, словно отовсюду, и Фастер замирала, ища глазами, куда спрятаться. Трещали редкие тусклые лампы, словно готовые вот-вот лопнуть, разорвавшись на пару десятков уродливых осколков. Палата триста семь где-то тут.

Внезапно щелкнула одна из дверей. Эмма тут же застыла, попятилась, и тут же ринулась к одному из выступов в стене возле широкого окна. Быть может, ей повезет. Может, её не заметят. От нервов пульс бил по вискам, краснела шея. Подкашивались ватные, слабые ноги.

На этаже послышался странный звук, словно кто-то мычал под нос песню. Девушка недоуменно подняла брови, затем прищурилась, вглядываясь в силуэт, который вывозил из палаты на каталке накрытого простыней человека. Под случайным потоком сквозняка раскачивались слегка растрепанные русые волосы.

«А ты разве не в морге должен быть?» — одними губами спросила Эмма, сглотнув болезненный ком. «На этаже кто-то умер?»

Вновь озноб, страх, холод по телу. Её доктор, стоило его окликнуть, подбежать, рассказать ситуацию. Попросить помощи, но Фастер, почему-то, стояла и не шевелилась, глядя на странное зрелище. Даглас столько времени проводил в больнице, что она стала для него чем-то вроде второго дома.

Взгляд скользнул на приоткрытую дверь платы, и сердце тут же упало вниз.

Триста семь.

Все еще в тишине раздавалось мычание мелодичной композиции, создавалось впечатление, что у исполнителя крайне хорошее настроение. Дверь в палату захлопнулась, отчего Эмма вздрогнула и прижалась к стене. По коже вновь поползли неуютные, холодные мурашки.

В тот же момент врач резко обернулся и всмотрелся туда, где в тени крупного фикуса пряталась девушка. Лицо исказила едкая улыбка.

Фастер слегка выдохнула, но тут же напряглась снова. Пепельно-русые, прямые волосы, что закрывали собой уши, слегка касались шеи, немного растрепанные и, очевидно, не стриженные сотню лет. Пыльно-голубые глаза за прямоугольными очками с жуткими бликами.

Со спины Даглас и его кузен действительно были практически неотличимы. Инфекционист. Доктор… как его там? Высокий человек очевидной европейской наружности, но, почему-то, с японской фамилией. Правда, как ни старалась, сейчас Эмма не могла её вспомнить. М… Мината? Масуда?