Онлайн книга «Отпускай»
|
— Ты же говорил, мол, я не ценю. — Сдавленно прошептала она. — Что хотел благодарности, и все прочее… — А кто не хочет ласки, скажи? — Нейт прикрыл глаза. — Объективно мои действия заслуживали, хотя бы, благодарности, так мне казалось. Но если с этим ты наотрез отказываешься их принимать, то… к черту благодарность. Я просто хочу тебя провожать, встречать, завязывать тебе шнурки. Готовить еду. Делать массаж. — Казалось, мужчина напрягался всем телом, когда говорил это. — Просто… превосходное чувство. Я бы хотел прожить так жизнь. Ты же понимаешь, о чем я, да? Она чувствовала, как вздрагивали пальцы на руках, как сердце билось где-то в глотке. — Не знаю. Ты же устаешь. Как можно получать удовольствие в процессе опеки над кем-то? — Ну. — Штайнер пожал плечами. — Сложно объяснить, мне просто нравится. Заботиться и видеть реакцию человека на это. Результат своей заботы… довольный вид,сытость, счастье, расслабление. Вижу это и чувствую, что человеку со мной хорошо. — «Хорошо» не складывается из одной только еды и… материальных благ. — Эмма с грустью посмотрела в пол. — «Хорошо» — это нечто неосязаемое. Когда… тот, с кем имеешь дело… мягкий, понимающий, добрый. Любящий. — Это тоже часть заботы. А еще я, в целом, не соглашусь. Когда дома нет еды, а вокруг грязь и разруха, каким бы человек не был распрекрасным, с ним не будет хорошо. — А как же я? — Фастер грустно улыбнулась. — Получается, раз я не могу поддерживать идеальную чистоту, со мной не может быть хорошо? — Ну вот зачем ты выворачиваешь все наизнанку? — Нейт прищурился. — Мне с тобой хорошо. Лучше, чем с кем-либо, я тебя люблю. С ответственной хозяйкой я, наверно, подрался бы через пару дней. — Он усмехнулся, а Эмма сконфузилась. Такая себе шутка. — Потому что мы бы не поделили, кто за что отвечает, была бы молчаливая борьба за «лучший участок» и междоусобная критика. Нет, если ты захочешь готовить, или вроде того, то ладно… но я все равно буду о тебе заботиться. Меня это, в каком-то роде, возбуждает. Люблю гладить тебя по спине, делать массаж. — Взгляд вновь становился тяжелым. — Сделать тебе массаж, любимая? — Нет, не нужно, спасибо. — Она понуро опустила голову. — Тогда давай, хотя бы, помогу тебе расчесаться. Ты слегка растрепалась из-за всей этой беготни по дому. — Все с моими волосами нормально. — Фастер покосилась в сторону, невольно глядя на полку с обувью. — А я знаю. — Улыбка вновь становилась странной. — Пойду прилягу, сил нет. — Девушка опустила глаза. — Прошу, не закатывай больше сцен ревности, или вроде того. Это просто невыносимо. Он промолчал. Но явно хотел сказать что-то вроде: «не могу обещать». * * * Темный коридор больницы в ночи выглядит жутко. Электрические лампы трещат, и в мертвой тишине этот треск звучит как рев, слишком громко. Гротескно. Ощущается малейший шаг и стук. Малейшее колебание воздуха. Раньше Фастер казалось, что она не боялась больниц. Однако сейчас, почему-то, ежилась, враждебно глядя по сторонам. Почему враждебно, девушка сама не могла объяснить, ведь в белые халаты облачаются не линчеватели, а врачи. Те, кто лечат людей, ставят на ноги, а не воспринимают их как кукол для препарирования, познания работы сложного человеческого организма. В каком-то роде Эмма сама была куклой. Её долгое время носили на руках, сажали, поднимали, кормили и поили. Не так давно кукла научилась двигаться самостоятельно, но ей, как никому была знакома эта роль. Должно быть, как-то так чувствуют себя люди, навсегда прикованные болезнью к постели. Как куклы, ощущая лишь стыд, горе, печаль, и чужую власть. |