Книга Отпускай, страница 180 – Ольга Сурмина

Пульс мерно стучал под нажатием пальца, и Эмма облегченно выдохнула, оперевшись на стену.

«Почему ты — такая беда, Нейтан?!!» — хрипло закричала она, все еще неуверенно глядя на его шею.

Что если бы сломал все-таки? Что если на самом деле… повредил её?

Фастер схватилась за лицо руками и тяжело, горько разрыдалась. Дурак. Несостоявшийся насильник. Злой, печальный ревнивец. Ей в пору его ненавидеть, но… но.

«Я съем твой гребанный салат!!!» — в истерике крикнула Эмма. «Съем!!! Хватит валятся здесь!!! Я съем, если принесешь, у меня после твоих выходок ноги не ходят!!» — голос слегка осип. «Нейт… ну приди же ты в себя, господи. Пожалуйста…».

Ей в пору его ненавидеть. Дать очередную пощечину, такую, чтобы зазвенело в ушах, но дать пощечину лежащему вниз лицом человеку нельзя, да и не хотелось. Он был для нее самым родным человеком. Бедовым, но родным. Человеком, который пёк ей конверты со сгущенкой. Искренне заботился, покупал ей всё, что она просила. Вытащил из детского дома. Спас ей жизнь.

«А три месяца назад я была готова четверть жизни отдать за то, чтобы ты смотрел на меня такими же глазами, как сейчас» — хрипло продолжала Фастер. Влюбленными, слегка безумными, нежными. А не снисходительными и пустыми. Но всё течет, все меняется. Даже мечты, со временем, могут сгореть в огне боли, предательств, неисполненных ожиданий. В огне стонов за соседней стеной. Всему свое время и место. Все имеет срок хранения, и срок годности. Почти все.

«Моя беда» — девушка обреченно посмотрела на его голову, затем, осторожно положила на неё руку, стараясь не давить. Горячая. В мыслях скользили идеи с нашатырным спиртом, с вызовом скорой. Нужно было что-то сделать, но тело ощущалось ватным, словно его ударили высоковольтным током. Эмма вновь периодически брала его руку, и под пальцем стучал пульс. Размеренно и спокойно.

Черезпару мгновений мужчина пошевелился, отчего Фастер вздрогнула, отодвигаясь чуть назад. Он не издавал никаких звуков, лишь медленно приподнимался на локтях. Напрягаясь, слегка повернулся в сторону, и сквозь волосы едва были видны два лиловых глаза.

Девушка нервно сглотнула. Штайнер тяжело выдохнул, и попытался сесть на лестницу.

— К-как ты? — У неё чуть дрожали губы. — Нужно скорую вызвать.

— Нет необходимости. — Тихо ответил Нейт, тяжело выдохнув. Непонимающий взгляд менялся. Брови с сожалением ползли вверх, а уголки губ вниз.

Она вновь схватилась за лицо, и вновь разрыдалась, отвернувшись в сторону. Шея цела. И он… цел. Её несостоявшийся насильник цел, и почему-то Фастер ощущала только больное счастье и облегчение.

А еще боль. Боль, потому что всё это вообще произошло. Боль, потому что он — беда. А она — тряпка. Не тряпка спустила бы его с лестницы и ушла, вызвав скорую. Слезы стекали по рукам, и падали мятый сарафан. Тряпка. Что теперь с этим сделать? Ей больно за себя, за то, что Штайнер такой, а еще оттого, что больно ему. Самому близкому человеку — больно.

— Эмма. — С ужасом глядя на девушку, сказал Штайнер. Голос дрожал. — Почему ты так плачешь? Я, я... тебе салат приготовил, с сёмгой, как ты любишь. Все хорошо, родная, успокойся. Прости меня. Не знаю, что на меня нашло, я просто не сдержался. Сорвался. Я все понимаю, прости. Такого больше не повторится. — Он попытался подсесть ближе, обнять, но девушка вздрагивала от его прикосновений. — Прошу, не плач.