Книга Семь звезд, страница 67 – Ольга Сурмина

Она почти что слышала собственные шаги сквозь музыку. Пульс возрастал, хоть девушка и видела Макса всего пару минут назад. Наверно… давила интимная тишина. Вскоре возникла заветная дверь, темная, с вертикальной лакированной ручкой. И, судя по табличке, за ней находилась мужская уборная. «Ну да, еще б он зашел в женский туалет» — со вздохом подумала Аронст. Чуть-чуть заглянула в щель между стеной и торцом двери, понимая, что внутри была кромешная тьма.

Она замялась. Входить не хотелось. Что такого важного хочет сказать мужчина женщине в темном туалете? В туалете, где будет слышно только дыхание двух людей и звон капель воды.

Внезапно её накрыла длинная тень другого человека, который вошел в узкий коридор. Дэлл нервно вздрогнула, но тут же отпрянула и выпрямилась, видя ошарашенные глаза певицы с заметным пьяным блеском. Ива сжимала кулаки. Стискивала зубы, поджимала губы, и с ненавистью таращилась на новую знакомую. При чем с ненавистью такой силы, что Аронст даже не нашлась, что сказать.

— Минет идешь делать, шлюха? — Заплетающимся языком пробормотала певица, но её слова почти стирали клубные биты. — В мужской туалет. Позорище.

— Что? — Дэлл проглотила очередной ком. Тело моментально прострелило понимание ситуации — девушка, что надменно усмехалась сейчас перед ней — ревновала. Адски ревновала, даже набралась сегодня. Складывалось впечатление, что все это время она сидела неподалеку от уборной, наблюдая, когда же туда пойдет Грегораст.

— Шлюха. — Как робот повторяла Ива, хотя едва не смаргивала слезы.

— Я… как бы. — Почему-то Аронст замялась. Ей не хотелось едко отвечать, не хотелось… провоцировать конфликт. Её даже не обижали эти слова. Разве может обидеть то, что сказано в немыслимом отчаянии? — Слушай. Ива. — Тихо ответила она, и стала подходить к девушке. — У меня с Максом, в общем… мы просто друзья. Между нами ничего быть не может, он мне даже не нравится. Серьезно. Да, я на него залипла, потому что меня напугал Стэн, но это вообще ничего не значило.

— Не значило? — Та подозрительно прищурилась. — А океан? Вы переспали, да, я в курсе.

— Ну. — Дэлл вздохнула и отвела глаза. — Это… вышло случайно. В смысле… я его не соблазняла, или типа того. Я была как пьяная, а потом, на следующий день чуть от стыда не сгорела. Я правда… жалею о своем поступке. Ты не представляешь, как я жалею. — Последние слова шли от самого сердца.

Врать можно кому угодно, но не себе. Все же, Аронст была без ума от высокого длинноволосого сынка владельца медиахолдинга. Без ума от его запаха, взглядов, прикосновений. В какой-нибудь сладкой мечте хотелось, чтобы он был её. Только её, и больше ничьим, вот только жизнь — не сладкая мечта. В жизни она жалела о той ночи сильнее всего, жалела, и ненавидела себя за слабину. Нельзя с такими как Грегораст строить отношения таким, как она, сегодня Дэлл в этом убедилась. Нельзя, и все тут, а попытки внушить себе, что можно — наивное нытье юной девочки.

Казалось, Ива ей поверила. Да, певица все еще поджимала губы, все еще высокомерно отводила лицо в сторону, но ярость медленно гасла в её глазах. Аронст медленно к ней подошла, и тихо, почти на ухо сказала:

— Слушай. Он сейчас там. В уборной. Сказал, что нам надо с ним поговорить, но я как-то не хочу идти. Там темно, и, мне кажется, там никого нет. Вы там наверно можете, ну, уединиться. — Она потупила глаза. — Я найду в зале Генриха и предложу ему прогулку. Мне кажется, от согласится.