Книга Семь звезд, страница 137 – Ольга Сурмина

— Ну раньше же ты как-то расслаблялся. — Она прищурилась, глядя на стену.

— Не совсем. Теперь я начинаю думать, что до тебя… жил в напряжении. Обычно с женщинами тоже приходится напрягаться. С тобой… этого напряжения нет. Его нет, и мне хорошо. Мне так хорошо. — Он прижал её к себе сильнее и опустил руку ей на живот. — И, в общем… мне жаль. Мне жаль, что я заставил тебя испытать со мной это напряжение. И… на самом деле мне нравится. Твой прикус, твои губы, твое лицо. Шоу закончилось. Они мне больше не нужны. А, значит, мне нет смысла больше скрывать. Нет смысла когда-либо говорить тебе… обидные вещи.

— Кто-то кадры слил в сеть, ты видел? — Тихо спросила девушка. Губы дрожали. — Господи… конечно ты видел. Теперь вас всех обливают грязью, я глянула, и… была в ужасе. Как ты мог такое допустить?

— Допустить? Это я сделал. — Он мрачно усмехнулся. — Я знал, что испортил тебе жизнь. Знал, что ты будешь из-за этого страдать, и… сделал это.

— Рейтинги наверно в небо взлетели, да? — Глаза начинали мокнуть.

— Еще бы. Меня даже засудить пытались. — Вновь раздалась тихая усмешка. — Леволиберальные СМИ сравняли меня с землей, консерваторы чуть более сдержаны. Но знаешь. Дэлл. Мне настолько насрать, что… непередать. Они все равно забудут все это.

— А как же твои друзья? Ты их предал.

— Кому-то больше досталось, кому-то меньше. — Опять послышался вздох. — Я попытался принять удар на себя, но откровенно мерзкие вещи было не запудрить. Да и потом. Я совру, если скажу, что мне их жаль. Хотя… пара человек была даже довольна этой выходкой. — Он сжал в руках футболку девушки. — Многие вещи делались без моей указки. Многие вещи… они просто делали и наслаждались. Так что пусть хлебнут говна, они заслужили. И я… тоже заслужил. Так что я тоже хлебну.

— Мне кажется, у тебя съехала крыша. — На подушку упала пара слез. — От напряжения и одиночества.

— Да и плевать. Сейчас мне хорошо. Это мерзкое шоу искупало меня в грязи, но сделало кассу на весь следующий год. Ива выплатила долги отца. Все получили… что хотели. Хотя после того, что увидел зритель за кулисами, ей явно придется сменить амплуа. — Он усмехнулся. Голос становился хриплым. — Прямо сейчас мне хорошо. Я не хочу, чтобы это кончалось.

Парень чуть отвел девушке волосы, приподнялся и коснулся губами прохладной шеи. Она вздрогнула, ощутив легкое прикосновение его зубов.

— Прости меня. Я знаю, после всего, что ты услышала, тебе не хочется, но. Прости. — Вновь поцелуй. Тяжелый, настойчивый, горячий, после которого явно будет пятно на шее.

Она зажмурилась и тяжело, обреченно выдохнула.

Он начал задирать ей футболку. Обжигал хваткими прикосновениями, сминал под бельем грудь, ощущая твердые соски.

Аронст стиснула зубы и схватила его за запястье. Ресницы слиплись от слез.

— Макс, ты… не будешь моим мужем. Не надо. Не рви душу ни мне, ни себе.

— Это почему я им не буду?

— Потому что ты день назад предлагал мне стать твоей содержанкой. Еще ты не хочешь детей. А я хочу.

— Если тебя беспокоит только это, то буду.

Она нервно раскрыла глаза.

— Я хочу семью, а не воскресного мужа.

— Это я тоже понял. Думаю, мы можем… стать семьей. Если хочешь.

— Макс. Я беременна. — Бледными губами прошептала она. — И я хочу этого ребенка.

Он замер. В комнате повисло тяжелое, долгое молчание. За окном шумела листва, и иногда этот шум походил на шум дождя.