Книга Семь звезд, страница 116 – Ольга Сурмина

— Вот как. — Макс мягко улыбнулся. — Это… любопытно. Я приму во внимание твое желание и подумаю в этом направлении.

— Спасибо. — Она с той же пустой улыбкой пожала плечами.

Какая разница, чего ей хочется? О чем мечты на ночь? Даже неприятно, что он спросил, но что уж теперь. Нужно отвечать, ведь каждый тут играет свою роль.

Аронст — роль везучей дуры.

Грегораст — роль хорошего парня.

«Она будет делать то, что я захочу».

«Не надо мне приписывать симпатий, которых я не чувствую. Я вынужден быть актером. И раз она верит тупым клишированным комплиментам — это не я влюбленный красноречивый дебил, это она наивная деревенская дура».

«У нее странный рот. Улыбается криво. Не знаю, мимика это, или с прикусом, все же, что-то не так».

«Иногда мне её жалко. Не так давно говорили с ней, пришлось сказать, что будем вместе после шоу. Надеюсь, она не сильно размечталась».

«Сносный секс с ней. Она обычная. Как все остальные. Пойдет. Меня не тошнит, и на том спасибо».

«Я брошу её за пару дней до конца. Скажу, что она была права с самого начала, и самое большее, что нам светит — быть друзьями. Будет иронично».

Синий кит стал источником не только полезной информации. Он был источником… вообще любой информации. Так что хотела того, или нет, Дэлл слышала все. Начиная от планов её унижений, заканчивая… обсуждением формы её ног с другими мажорами. Она знала, что ничего приятного там не будет, но была вынуждена слушать, чтобы быть во всеоружии.

Вынуждена.

И каждый вечер сидела на унитазе, пока щеки покрывались красными мокрыми полосками, а дыхание становилось хриплым. Иногда в наушниках раздавался смех парней. Иногда вопли вроде: «фу, жесть, она правда так делает? Пиздец».

В какой-то момент стало понятно, что обсуждений планов больше не будет. Она поднялась, спрятала телефон, и на ватных ногах пошла к холодной кровати. Подташнивало. Сердце болезненно колотилось под грудной клеткой.

Аронст осторожно прилегла на одеяло, закрыла лицо рукой и зарыдала. Потому что любой человек имел рубеж терпения. Любой человек начинал трескаться от боли даже через силу воли. Она отвернулась ото всех камер, сжалась, словно спит. И только иногда похрипывала. Представляла, как молча уйдет, когда придет день. Может даже… позволит себя бросить, чтобы не плодить проблемы перед самым отъездом. А потом сольет в сеть самые сочные кадры.

Радости от мыслей о мести не было. Успокоения тоже не было. Хотелось ответить за боль, хотелось отмыть репутацию, и… возможно, все на этом. Сердце рвалось от мысли, на нее вот так смотрят. Говорят одно, а на деле… совсем другое, конечно. Ожидаемо, но все равно невыносимо.

Её не любят. Это тоже ожидаемо. Настолько,что переживать по этому поводу — стыдно и даже низко. Но с чувствами ничего сделать не получалось. От его слов внутри все сжималось, скручивало до спазмов, а глаза рефлекторно молки.

Скрипнула ручка двери, затем, через пару секунд вновь щелкнула — закрылась. Раздались тихие шаги.

Видно, он увидел, что девушка неподвижно лежала на кровати уже некоторое время, и решил прийти. Из контекста Аронст с первого дня прослушки поняла, что Грегораст имел из своего номера доступ к камерам. Ко всем.

Парень осторожно ложился рядом. Вплотную, после чего приобнял, придвинул к себе.

— Что-то случилось? — Раздался глухой голос прямо над ухом. — Что произошло?