Книга Два лица, страница 97 – Ольга Сурмина

«Всё для тебя, хотя я и ненавижу твое великодушие. Всё, даже вот этот, кто сейчас стоит рядом со мной» — бессознательные мысли, одни на двоих, их вторичный, неконтролируемый поток.Холи все время вздрагивала, казалось, не имея больше власти над своим блуждающим взглядом. Сейчас ее любили настолько, что даже не заставили выбирать. Однако, от этой любви хотелось повеситься, или же пустить себе пулю в лоб. Кто-то стал класть ее на кровать, но она, будто бы, смотрела на свое тело со стороны, не чувствуя ни боли, ни, даже, дискомфорта.

— Похоже на дистрибутивный шок. Может, все-таки, стоило ее напоить перед этим?

— Ставишь диагнозы? Интересно. А что, уже жалеешь о том, что произошло?

— А ты нет? Кого из себя строишь? Слышу, голос срывается.

В комнате вновь повисло гробовое молчание. Сбитые дыхания прерывали его, но ощущались как часть пространства, как что-то, на что нельзя повлиять.

— Эд — мразь. Она никогда его не любила. Так почему простила?

— Может поэтому и простила?

Вновь молчание. Понимание, как обычно, приходило слишком поздно.

Рассвет, как обычно, приходил слишком неожиданно и слишком рано. В одной, тесной постели лежали три тела, два из которых не сомкнули за ночь глаза. Хотели отомстить, проучить, наказать. Все, в общем-то, получилось. Только вот осадок, что скопился после этой ночи, но позволял сердцу биться ровно. Кто-то должен был уйти, однако, никто не любил уступать, а вот сдаваться — тем более.

Четыре глаза были направлены в одну точку — на светлую голову с короткими светлыми волосами. Она то кричала, то вздрагивала, то снова кричала. На ее тело с каждой стороны накидывали одеяло, однако, девушка все равно его скидывала. Все: доверие, симпатии, дружба… в одну ночь вместо сада осталось выжженное поле, и повернуть назад нельзя. Скоро проснется. И нужно будет что-то решать. Каждый из них думал, что уйдет после всего, но никто не ушел. Оно здесь, внутри, и будет внутри. Всегда. От этого не уйти, не сбежать, и никуда не деться.

Еще немного поворочавшись, девушка резко раскрыла глаза. На секунду, всего на секунду ей показалось, что это — сон, но, почувствовав шевеление с обеих сторон, и напряглась всем телом. Нужно было что-то делать, однако каждый уголок ее организма сковывал страх, заставляя цепенеть, лежа на своей кровати. Тепло, тесно. Душно.

Пытаясь как-то слезть с кровати, она начала сползать вниз, но это действие тут же было замечено:

«Доброе утро».

Нервно сглотнув, Холи принялась лихорадочнодумать, что сказать, пока сердцебиение стремительно набирало скорость:

— М-мне нужно на кухню, попить.

— Тебе принести воды?

— Нет, я лучше сама. Сейчас вернусь. — То ли она все еще не понимала, где чей голос, то ли уже не хотела понимать. Плотно сомкнув веки, на ватных, практически, бескостных ногах хозяйка встала, накрываясь при этом тяжелым одеялом, стараясь не смотреть в сторону кровати. Как ни странно, ее не бросили, но, так или иначе, в голове звучала лишь одна мысль: «бежать, бежать, как можно дальше.

Кто-то помог ей привстать, придерживая за руки. Несколько пар глаз грустно обводили взглядом дрожащее, неуверенное тело. Кто-то хотел встать, и пойти следом, но не решался, видя апатию и страх на столь полюбившимся лице. Зачем было все это? Оно того… стоило?