Книга Два лица, страница 64 – Ольга Сурмина

— Я такого не говорил. — Хьюго напрягся и стиснул зубы. — А за все, что говорил, я прошу у тебя прощения. Пожалуйста, забудь о том, обо всем. Давай начнем так, будто мы не знакомы, хотя, думаю, это будет сложно, да и выглядеть будет глупо. Скажи, как сделать тебе приятное?

— Ну… ты можешь найти мне квартиру? — Она глупо улыбнулась и отвела глаза. — Этого будет достаточно, правда.

— Не так. Ты любишь цветы? И если да, то какие? У тебя есть любимый цвет?

— Я не знаю… — Холи терялась, все время сглатывая ком в горле и смаргивая лишнюю влагу в глазах. Желание бежать, буквально, жгло подошвы, от этого всего становилось странно больно и одиноко.

Вскоре официантка появилась рядом с их столиком снова. По сути, Хейз сам сделал за обоих заказ, потому что его спутница совсем потерялась, и, пока никто не видит, жевала салфетку. В воздухе висело неловкое молчание, вплоть до момента, пока не принесли еду. Весьма довольный собой, мужчина взял нож с вилкой и принялся резать стейк. Девушка со странным смущением наблюдала за его движениями, после чего глубоко вздохнула, и принялась делить свое мясо режущим предметом. Ведь он не отстанет, если она не поест, так ведь?

Он очень довольно наблюдал, с какой неловкостью она заносит в рот кусочки, но при этом аппетитно и быстро жует. Было видно, что Флойд, не смотря на все свое странноватое поведение довольно голодна. Фраза о том, что у нее нет желания есть, была явной ложью,но мужчина ни за что не стал бы это комментировать. Она уже очень давно не была в подобных местах, и от части это было видно.

— А что твой брат? — Как бы невзначай бросил ее собеседник, прикрывая глаза. — В курсе, что ты гуляешь по ночам одна?

— Да. Наверное. — Задумалась Холи, явно неуверенная в своем ответе.

— Даже так. — Послышался тихий смешок. — И почему ты согласилась терпеть его? Несмотря на то что вы особо не общались.

— Может по той же причине, что и ты? Друг же, хотя и иногда бывает… неприятным. Друг, а мне он брат. Так как-то. Кстати. Можешь не говорить ему, что мы тут были, хорошо? Не хочу вновь ссориться. Да и давать ему повод нервничать тоже не хочу. Знаешь. А я знаю, почему ты гуляешь по ночам.

— Знаешь? — Хьюго вскинул брови, напрягаясь и немного отстраняясь.

— Да. Ночью можно расслабиться и отстраниться от всего, что происходит. Побыть наедине с собой, проветрится. Ветер уносит все, что есть внутри. Очень далеко.

Ее речь прерывал странный смех. Она повернулась, и тут же увидела, что ее собеседник искренне смеется. Странно так, мерзко, с тяжелой, нетрактуемой эмоцией:

— Это то, почему выходишь гулять ты. Не я.

— Должно быть, у тебя есть свои причины раз за разом прочесывать улицы, верно? — По ее лицу нельзя было сказать, однако девушка ощутила легкую обиду после такой странной реакции.

— Есть. — Хейз глотнул какой-то коктейль и наклонился почти вплотную. Она всеми силами избегала взглядов глаза в глаза, но сейчас смотрела, будто находилась под гипнозом, и не могла пересилить себя, чтобы отвернуться.

Лучший друг ее брата. Сейчас так близко, что сердце начинало заходиться. Смотрит, давно должен был отвернуться, но все равно смотрит. Жар, и трудно было понять, его это дыхание, или ее. Нервы, если это был бы канат, уже давно вытянулись в тонкую нитку, которая вибрировала, и была готова порваться в любую секунду. Веки опускались сами, в то время как его лицо все еще приближалось. «Мне пора, завтра рано вставать» — она судорожно сглотнула, все еще не в силах пошевелиться, однако собеседник никак не отреагировал. Немного пьяный мозг, и расшатанная за последние недели нервная система навязывала совсем другие рефлексы, нежели ответ на вопрос, и сейчас он им подчинялся. Резко схватив девушку за голову, Хьюго притянул ее ксебе, хотя та, в общем-то, не сопротивлялась. Прикосновение теплых губ, сильное, но не болезненное. Он все-таки полез целоваться, несмотря на отчаянный вопль разума. Флойд слишком поздно сообразила, что происходит, хотя глаза уже закатывались под тонкие верхние веки. Жар, влага, и чужой, плотный язык, скользящий по ее языку. Дыхание продолжало учащаться, а мужчина, казалось, наседал своим телом все сильнее с каждой секундой.