Книга Два лица, страница 55 – Ольга Сурмина

Густая тьма, как обычно, окутывала город. Эд, усталый, злой шел домой. Формально, его убрали, отбросили подальше, чтоб не мешался. Кто столь поздно ездит по заказам? Никто, кроме него, конечно. Что было, пока его не было? И почему его друг и начальник, стал вести себя еще более странно, особенно по отношению к его сестренке, которой он так не хотел делиться. Что он задумал? Что скрывает? Каждый ответ, который приходил в голову мужчины, был хуже предыдущего.

Внезапно Эд услышал странный скрип дальше по улице. Окинув ее взглядом, он осознал, что единственный человек здесь, может, за исключением… странно, что именно здесь постоянно живет и размножается самая настоящая, давящая темнота, все фонари разбиты, их бьет кто-то каждую ночь, не смотря на постоянный ремонт. Он резко обернулся, и не увидел никого. Сердце, казалось, стояло комом в горле, и его биение нарастало. Мужчина постоянно сглатывал, стараясь осмотреться, но это время было действительно темным.

Тело резко пробрала волна холодного пота, а ноги подкосились, когда он услышал до боли знакомый голос позади себя. Голос, который он изо всех сил стремился забыть:

— Какие люди. Вечер добрый, маленький Эд, а что ты, прости за вопрос, делаешь здесь?

— Ты… — Неконтролируемая дрожь била все тело, хотя он пытался собраться и сжать кулаки.

— Еще скажи, что нерад меня видеть. Ну давай, скажи же. — Лица сквозь ночь не было видно, но вполне явно чувствовалось, что человек ухмылялся. Широко. Злостно.

Счастье ночи мог разделить и понять далеко не каждый человек, потому-то после полуночи в городах бывает так тихо и так пусто. Не все ценят тишину, не все ее любят, а многих она даже приводит в ярость, и отчаяние. Скажем, тишина, когда молчит любимый человек, уже несколько часов бледный и очень, очень холодный.

Багровое небо скрывало ковер звезд, однако, если напрячь глаза, их можно было бы различить. Здания, словно столпы, упирались в облака, и создавалось впечатление, что именно они удерживают их сверху. Танец теней под редкими фонарями привлекал внимание того самого редкого прохожего, который, как не странно, чувствовал себя в кромешной тьме комфортнее, нежели днем.

Хьюго медленно шел по улице, любопытно озираясь вокруг, в общем, как обычно. Алкоголь никак не хотел выветриваться, а еще ему было чертовски жарко, оттого он расстегнул пиджак, и почти полностью рубашку. Глаза были направленны на небо, где должны были быть звезды, но их не было который день из-за тяжелых, нависающих облаков.

Мужчина думал, что начинает сходить с ума. Ляпнуть такое девушке, которую отшил, при чем так глупо, так… скверно. Но, отчего-то, он испытывал не стыд, а печаль, печаль, которая сводила внутренние органы, она, словно узел, спазм, находилась глубоко внутри и не проходила. Сейчас он хотел бы поговорить с ней, спокойно, лучше даже за чашечкой чая, в кафе. А еще лучше с бокалом вина у себя дома, но эти мысли он стремился отогнать от себя, по крайней мере пока что. У него немного тряслись руки, мужчина понимал, что ему стоит поспать, но не хотелось. В голове промелькнуло название снотворного, которое было прописано, наверное, его все-таки стоило попробовать.

Постояв минуту на месте, он развернулся, и медленно пошел к дому. Спать на таблетках не лучший выход, но, разумеется, более приемлемый, нежели не спать вообще. Дорого домой всегда быстрее, чем из дома, но только не для него.